Александра Плен - Долгий путь от любви до любви

Я не пошла навстречу. Убрала руку и наглухо закрыла дверь в сердце.

– Я не верю тебе. Боюсь верить. Слишком много боли мы принесли друг другу. Роберт, давай разойдемся по-хорошему. Обнулим наши долги и разойдемся. Я уже два раза с тобой расставалась. В восемнадцать и полгода назад. И каждый раз едва-едва переживала эту разлуку. Третьего раза, боюсь, не выдержу. Правда, – хрипло добавила дрогнувшим голосом.

И отложила вилку в сторону, окончательно прекратив делать вид, что что-то ем. На Роберта не смотрела. Чувствовала, что еще чуть-чуть и из глаз потекут слезы. В горле разбухал горячий комок, в носу защипало.

– Не могу… – наконец произнес Роберт, и я вздрогнула, столько боли было в голосе, – я не могу без тебя, Софи. Я боролся с собой… Видит бог, я боролся изо всех сил. Но не было ни одного дня, ни одного чертового дня, когда бы я не вспоминал тебя. Сначала с любовью, потом с ненавистью, потом с горечью. Все, чего я достигал, зарабатывал, изобретал – я делал с мыслями о тебе. Если целовал женщину – сравнивал с тобой. Если смотрел на звезды – вспоминал наш пляж. Рассматривал картины, слушал музыку, покупал дома, первой мыслью было «Понравилось бы ей? Что бы сказала Софи?».

Я замерла, превратившись в камень. Только мурашки бегали по коже, и пронзительным эхом отражалась в сердце каждая его фраза. Устало закрыла глаза. Не хочу ни видеть, ни слышать. Я боялась, что сейчас соглашусь со всем, что он скажет, приму на веру, уступлю, брошусь к нему в объятья, пренебрегая всем на свете. Давно не осталось ни гордости, ни самоуважения, ничего, что бы удерживало меня от повторного падения в бездну.

– Я, в сущности, и не жил эти двенадцать лет, – продолжал Роберт тихим голосом. – Выживал. Ждал, когда ты уйдешь из моей памяти. Когда перестану помнить каждый твой поцелуй, каждую улыбку. Когда перестану сравнивать с тобой всех женщин, с которыми встречался.

Я подняла голову, нахмурившись…

– Да, я мог бы соврать, – произнес он твердо, – но говорю честно. У меня были женщины. Некоторых я любил, баловал, говорил нежности, с одной из них даже собирался завести семью и детей…

Он помолчал, а я окаменела от мучительной ревности, пронзившей сердце.

– Но рано или поздно я покидал их. Сравнивая с безупречным сказочным образом Софии Нордвик, запечатленным в моей памяти, – Роберт грустно рассмеялся, мне показалось, даже немного саркастически, словно насмехаясь над самим собой. – Ты мое наваждение, моя боль и мое счастье. Я не могу расстаться с тобой, Софи. Не проси этого.

Я смотрела на мужчину, слушала его откровения, а душа корчилась и стонала. Да, я тоже сравнивала с ним всех мужчин, встречавшихся в моей жизни. С тем идеальным образом двенадцатилетней давности. Сравнивала лицо, фигуру, манеру разговора, поцелуи и объятия. И да, никто за эти годы даже не приблизился к прекрасному совершенству из моего прошлого. Я ошеломленно уставилась ему в глаза, пугаясь собственных сокровенных мыслей. И не нашла в глазах Роберта ни капли ненависти.

В них горел огонь… Нет! Не хочу опять обжечься! Один раз интуиция уже подвела, и к чему это привело? Как тяжело сидеть напротив, смотреть на него – и удерживать себя на месте, цепляясь пальцами за подлокотники кресла. Так сильно желая оказаться в его объятиях, ощутить губы на своих губах, тепло его тела, силу рук. Особенно сейчас, когда он такой потерянный и грустный.

Подошел официант и спросил, что нам не понравилось в блюдах. Даже нечего было ответить. Я попросила убрать со стола, так как мы не голодны. Официант посмотрел странно, как на сумасшедших, и принялся собирать полные тарелки обратно на поднос.

– Мы увидимся завтра? – с надеждой спросил Роберт, когда официант удалился.

– Нет, я еще неделю назад пообещала Джону, что съезжу с ним на озеро.

Губы Роберта сжались в тонкую линию. Я замерла, мысленно решая для себя, что если он только посмеет хоть намекнуть на мое неподобающее поведение, хотя бы словом коснется темы моей легкомысленности или любовных отношений с Джоном, я встану и уйду, и больше он меня не увидит. Но Роберт смолчал.

Расплатившись, мы вышли из ресторана, Роберт подозвал экипаж и отвез меня домой, в маленький домик на окраине.

– Софи, я не могу тебе приказывать или как-то ограничивать тебя. Я могу только просить, – со странной, непривычной для него покорностью в голосе произнес он возле калитки. – Когда мы сможем встретиться с тобой в следующий раз?

– В понедельник я освобожусь пораньше. Если хочешь…