Наталия Барсук - Ритуал

Или дать всё.

«Я должен быть с ней, – подумал Костя. – И я знаю, как».

У него закружилась голова, и он пошатнулся. Никита, неправильно это истолковав, схватил его за плечо, придержал и прошептал:

– Брат, не надо, не целуй её. Пусть она останется живой и тёплой хотя бы в твоей памяти.

Костя повернулся к своему другу и посмотрел на него так, словно Никита лишился рассудка. Затем развернулся и молча пошёл прочь. Он не видел смысла оставаться здесь и дальше, ведь он уже знал, что должен сделать.

Костя был очень аккуратным молодым человеком. На следующий после похорон день он не пошёл в школу, а сделал в своей комнате уборку, хотя беспорядка там не было никогда. Потом доделал какие-то мелкие домашние дела и, даже сам не зная зачем, переделал домашнее задание, которое скопилось за последние три дня. Написал записку, оставив её у себя на столе, надел свежевыглаженные рубашку и брюки, кивнул своему отражению в зеркале и вышел из дома. Пятнадцать минут, и он уже звонит в дверь своего друга.

– Здоров, Ник, – поздоровался Костя, когда Никита открыл дверь. – Я тебе диски твои принёс.

– Мог бы и не нести, – ответил Никита, пропуская Костю. – Я про них и забыл уже. Проходи, кофе попьём.

Костя прошёл на кухню. Пока его друг варил кофе, он молча смотрел в пол.

– Ну, ты как? – спросил Никита, ставя чашки с ароматным напитком на стол. Костя лишь кивнул, и дальше они сидели в неловкой тишине. Ник курил, глядя в окно, а Костя пил кофе, который казался ему абсолютно безвкусным.

– Я пойду. У меня ещё дела есть сегодня, – Костя поднялся и пошёл в коридор. – Спасибо за кофе. И вообще, за всё.

– Знаешь, – осторожно начал Никита, пока друг обувался, – если захочешь поговорить…

– Да, – кивнул Костя. – Я знаю.

И ушёл, не прощаясь.

Целью Кости был комплекс самых высоких зданий в Любограде. Идти было далековато, но Косте хотелось пройтись. Он не обращал внимания на прохладу весеннего вечера. Даже будь на улице сорокоградусная жара или мороз, он бы вряд ли заметил. В его голове были только мысли о том, что скоро он снова будет с Алисой. А если нет, что ж, жизнь без неё на этом свете всё равно не имеет смысла.

Так, погружённый в свои мысли, он добрался до цели, когда уже начинало темнеть. Когда ему удалось без происшествий попасть на крышу, Костя приободрился – удача на его стороне, а значит, он был прав, принимая решение.

Стоя на крыше двадцатипятиэтажного здания, чувствуя, как пронизывающий ветер теребит его волосы, парень не сразу заметил, что он не один. У противоположного края крыши стоял человек и смотрел вниз. Костя хотел было окликнуть его, но не успел – тот сделал шаг и полетел вниз. Костя медленно подошёл к тому краю и посмотрел на асфальт. С высоты, на которой он находился, тело внизу было видно не очень хорошо, но ему вдруг показалось, что это он сам лежит там, на земле. У него закружилась голова, и он поспешно отступил назад. Все его тело била крупная дрожь, и внезапно он понял, что не сможет сделать то, что задумал.

– Да, должно быть, это чертовски больно, – услышал он рядом чей-то голос и резко обернулся. Но больше на крыше никого не было.

Списав это на разыгравшееся воображение, Костя попытался заставить себя снова подойти к краю, но так и простоял несколько минут на одном месте. Потом его посетила мысль, что если тело более смелого самоубийцы найдут, а случится это, надо думать, с минуты на минуту, то ему надо быстро уходить от этого места, ведь и его самого могут к этому приплести. Он как мог быстро спустился и, выйдя из подъезда, нарочито неспешно двинулся прочь.

После неудачной попытки разбиться в кровавое месиво Костя был безумно зол на себя, на того парня, что прыгнул первым и на этот город, в котором так много самоубийц и так мало крыш.

Он чувствовал себя предателем.

Тем не менее, Константин был полон решимости выполнить задуманное. Он должен был. И он будет не он, если не найдёт способ сделать это.

Эта его черта – добиваться цели во что бы то ни стало – очень нравилась Алисе. Он потратил полгода на то, чтобы она стала его. Тогда он был чётко уверен, что так и должно быть, что они предназначены друг для друга. И сейчас его мнение не изменилось – они должны быть вместе, а это значит, что он должен отправиться вслед за ней даже на тот свет.

Придя домой, он зашёл в ванную, вставил пробку и открыл кран. Пока вода набиралась, решал, стоит ли раздеться или же лезть прямо в одежде. В итоге решил не раздеваться. Достал лезвие, лёг в ванну. Поднял руку и увидел, что она дрожит.