Наталья Барсукова-Муратова - Тропинка к счастью

Умер снег. Не ходи в белом!
Разгораясь, трещит тишина.
Чёрным кружевом влей в небо
Отпевавшие снег купола.

Уходи, не томи душу!
Опилась я тоски из глаз!
Ядовитая синь в лужах.
Умер снег. Родилась грязь.

Не познает бескрылый небо —
В мёртвом сердце черна кровь…
Белый снег – это крик в бездну,
Это вечной Любви зов…

По заброшенным переулкам души
Блуждает одинокое эго.
И серые падают дожди
В туманы умирающего света.
А мы кричим и радость надеваем
На изуродованные, измученные лица.
А мы делаем вид, что ничего не замечаем,
Что нам очень можется веселиться.
А век проходит, и за ним ускользает другой.
И мы озираемся: где То? – но нет его…

Застывшие окна. Умолкшие люди.
В корзине цветы ссыхаются в угли.
Паук на кресте основал паутину.
Нет дыма в трубе в эту лютую зиму.
Из глаз равнодушия холод сочится.
Какие несчастные мёртвые лица!
О, как растопить всех объявшую зиму?!
Гранит пустоты режет мягкость слезинок…

«Кто я?» – в туман невесомости
Взгляд ускользает задумчивый.
Лунным пергаментом скручены
Мыслей несмелые поросли.

Знай, никуда не уйти,
Не отстраниться от поиска,
Ведь от себя не укроешься! —
Выплывет вновь изнутри

Этот вопрос отрезвляющий:
«Кто я?» – и ляжет иной
Плоскостью путь твой петляющий,
Оси направив Домой.

Мама… Только кто это, что это?
Что за сила любви вездесущая,
Что за нежность, тепло и спокойствие,
Твою жизнь от невзгод берегущие?

Где б ты ни был, она – всегда рядом,
Успокоит, излечит, согреет
Лишь одним своим ласковым взглядом,
От которого станет светлее.

Этот взгляд в нашем сердце навеки,
В поколеньях храним мы его.
И порой первым лепетом дети
Растревожат дедов-стариков,

Когда с губок невинных сорвётся,
Оглушая застывший наш мир,
Это слово… И всё встрепенётся,
До растроганной деда слезы.

И прошепчут засохшие губы,
Не скрывая волненья в груди,
Повторяя младенца причуды,
Так по-детски: «О, мама… приди!»

Она здесь, твоя добрая мама,
Кто б ты ни был – ребёнок, старик,
Не зови, повторяя упрямо,
Лучше глянь: твоя мама – внутри,

Ведь она – твоё лучшее чувство,
Твой маяк, если в жизни – шторма!
В сердце бьётся источник могучий
Безграничной любви и тепла.

Четыре звука упали в вечность.
Утихла буря. Чернеет рама.
В разбитом сердце – спасти сердечность,
Спасти тебя в моём сердце, мама…

Для меня вы всегда живые.
Я не верю вашей могиле,
Поглотившей ваши тела,
В моём сердце – ваши сердца.

Они бьются, три сердца, вместе,
Прямо в центре моей груди.
Люди, братья, не верьте смерти —
Верьте только своей любви!

Всё сейчас – суета преходящая,
Растворится в потоке времён.
Лишь любовь, лишь она – настоящая,
Я её пронесу сквозь огонь,

Я её сберегу в злую стужу,
Я укрою её от всех бед,
И пока я дышу – не нарушу
Этот данный всем сердцем обет!

Лишь любовь – воскрешение в смерти!
Лишь любовь – искра жизни во мгле!
Это нить от родителей к детям,
Связь со всем, что живёт на Земле!

Мы в любви возвращаемся к Богу,
Скинув узы бесцельной борьбы;
Только в ней обретаем свободу,
Суеты бесконечной рабы!

Всё вокруг – суета преходящая,
Отгорит, как мучительный сон.
Но любви (лишь она – настоящая!)
Будет вечным священный огонь!

Иконы сожжены. Холодный ветер
Сдувает лепестки последних грёз.
На горизонте свет свернулся в пепел,
И в сердце пробирается мороз.

Я умерла – та, в розовых надеждах,
Искрившаяся утренним теплом;
Та, так поверившая радужному небу
И взрыву чувств под колокольный звон.

Мои иконы – в прах. Колокола умолкли.
В холодной серой мгле растаял мой рассвет.
Вокруг – бетонный лес. Внутри – одни осколки.
Отстраивать свой дом и зажигать в нём свет.