Андрей Щупов - Ваше благородие, бомж

Стянув с ног кроссовки, бомж чуть приспустил носок с левой ноги, хмуро осмотрел мозоль. Вскрыв свежую упаковку с пластырем, наклеил на мозоль сразу парочку – этаким монастырским крестиком. Снова обувшись, щедро плеснул в ладонь одеколона, растер руки, лицо и шею. Таким образом он точно смывал с себя городскую, липнущую отовсюду накипь. Здесь, в аллее близ пруда, это можно было себе позволить. Достав из сумки пакет с печеньем, он вспорол целлофан, надкусил одну печенину. На оградку, кольцующую пруд, тотчас опустилась парочка воробьев. Местные крылатые жиганы. Бомж покрошил им печенья на землю, воробьи ринулись к крошкам, клюнули пару раз и снова взлетели на оградку.

– Зажрались вы, братцы! – пробормотал он. – Чем же вас тут кормят?

Из сумки внезапно вылез крупный таракан, щурясь усищами на солнце, неуверенно перебежал на скамейку. Один из воробьев стремительно атаковал его, стиснув клювом, взмыл вверх. Бомж заглянул в сумку, бегло переворошил вещи. Больше тараканов не было. Либо прихватил из магазина, либо подсадил усатого попутчика в метро. Нынешняя жара расплодила этот подпольный народец сверх всякой меры. Не раз и не два бомж видел этих насекомых, снующих прямо под ногами прохожих.

– Привет!

Бомж оглянулся. Возле скамейки стоял китаец. Тот самый, с которым он беседовал на рынке.

– Все в порядке?

– В порядке, канешна, в порядке, – китаец улыбнулся, продемонстрировав пару металлических фикс. – Все на месте. Пошли со мной, увидишь.

Бомж поднялся.

По Малой Бронной они спустились до Спиридоньевского переулка, углубились в кварталы. Китаец не слишком петлял, видимо, ничуть не боялся случайного клиента. А может, успел тайком проследить, убедившись, что хвоста бомж за собой не ведет, по рации никому ни о чем не докладывает. Будущего покупателя это, впрочем, не слишком волновало. Товар ему требовался довольно специфический, и этот товар господа китайцы обещали ему продать.

– Тут! – спутник указал загорелой рукой куда-то вверх. Снова улыбнулся, глазками отчего-то убежав от встречного взгляда. – На третьем этаже.

Дом походил на общагу. И снаружи, и изнутри. Вещь из тех, что положено сдавать либо в комиссионку, либо в утиль. На первом же лестничном марше бомж углядел все тех же потихоньку оккупирующих столицу тараканов. Нога сама дернулась чуть в сторону, давя зазевавшегося усача. Хрусть, и мокрое пятно уплыло за спину. За что и почему – неважно. Если вдуматься, дело даже, собственно, не в тараканах. Тараканы – символ грязи и нищеты, а грязь с нищетой трудно любить…

Китаец поднимался легко и быстро. Бомж едва поспевал за ним. Лестница кончилась, они очутились в сумрачном коридорчике. Еще с десяток шагов, и спутник толкнул обшарпанный, утыканный шляпками гвоздей дермантин. Они вошли в квартирку, и кто-то тотчас прикрыл за их спинами дверь. Отчетливо щелкнул замок. Навстречу бомжу шагнул сухонький молодой человек, больше похожий на корейца, чем на китайца. Бомж нахмурился. Может, они тут и вовсе вьетнамцы? С чего он вообще взял, что его спутник китайского происхождения? Или сработал давний стереотип?.. Без особого интереса он окинул жилье рассеянным взором. Все-таки европейский люд ни черта не смыслит в национальных отличиях азиатских народов. Даже по тому, что висело на стенах и лежало на койках, он не мог докопаться до истины.

– Дэньги принес?

– Деньги при мне, – бомж похлопал себя по груди. – Где товар?

– Тут товар, тут, – сухонький произнес что-то на незнакомом языке, и занавеска, перегораживающая комнату надвое, колыхнулась. Вышел еще один азиат. Желтизна как у больного холециститом, бегающие глазки. Уколов взглядом бомжа, он что-то сердито и гортанно проговорил. Ему робко и неуверенно возразили. Бомж слушал их голоса, как музыку. Они без сомнения ругались, но даже ругань на их певучем языке казалась мягкой, не лишенной определенного шарма. За спиной снова щелкнул замок, в квартиру зашел широколицый человечек с покатыми мощными плечами и нервно подергивающейся щекой. Китайцы враз замолчали. Бомж вдруг понял: с появлением этого четвертого что-то должно произойти. Тем паче, что их тут теперь целая команда против одного русака. Задним числом ругнул себя за беспечность. Черт-те кому поверил, черт-те куда забрел… Разумом он еще надеялся, что все обойдется, однако напрягшимся нутром чувствовал: ему устроили банальную ловушку. Интуиция редко его подводила. Поживешь с десяток лет в горячих точках – не такое научишься чувствовать! Вот вам и китайцы с вьетнамцами! Братские, понимаешь, народы!..