– Это специально. Чтоб не шлялся кто попало, – опередила она его вопрос.
Воздух был пыльный и затхлый. Вдоль одной из стен тянулась вереница дверей. Джин внимательно смотрела на номера, когда, заметив что-то, вдруг резко остановилась.
– А вот это уже плохо.
Саша подошел ближе. По стене, пересекая одну из дверей, корявым росчерком шли три царапины, оставляя в металле глубокие следы.
– Это кто? – испуганно прошептал Сашка.
– Постараемся не узнать. Хм. Раньше сюда никто не забирался.
Она прислушалась, нахмурив брови, но в коридоре царила полная тишина. Покачав головой, Джин пошла дальше. Наконец, они остановились у дверей с номером «315». Бритоголовая достала пластиковую карточку и приложила к дверной ручке. Щелкнул замок.
Они вошли в маленькую прихожую, из которой сразу попали в комнату – чистую, хорошо освещенную, с большим прямоугольником окна, горизонтально протянувшимся вдоль кровати. У противоположной от входа стены притулилась скромная кухонька с плитой, парой шкафиков и дверцей встроенного в стену холодильника. Рядом была еще одна дверь и длинный стол, на котором мерцали два монитора.
– Ни фига себе! Женька, это твое все?! Ты живешь здесь? Кучеряво…
– Нет. Не живу. Но бываю иногда. Раз или два в год. Эта квартира – просто убежище. Передохнуть, переночевать.
– А компы? Рабочие?
Саша без разрешения потянулся к мониторам. Встроенная камера увидела пользователя, включилась голограмма клавиатуры, проекцией разлившись на столе. Проворные пальцы пролетели по нарисованным клавишам, запуская настройки.
– Э, э! Ты чего творишь? А ну отойди от машины!
– Ого, да здесь сеть работает!
Джин отпихнула его от стола.
– Ты где с компьютерами научился обращаться? – она впервые смотрела на спасенного с удивлением.
– Внизу, – смущенно ответил он.
– Внизу?! Среди труб и мусорных прессов?
– Наша община давно вымерла бы, если б мы не умели управлять терминалом. Который воду включает и тепло.
– У вас там что, все специалисты?
Саша отрицательно покачал головой.
– Двое старейшин, мой отец и я. Был.
– Ясно. Не подходи больше к моим компам. Понял?
Парень разочарованно кивнул.
– Ну Жень…
– Нет!
– Но там правда сетка рабочая?
– Да, – нехотя согласилась бритоголовая.
Сашка подошел к ней ближе.
– Ты хоть скажи – Эос работает? – спросил он тихо, и, как показалось Джин, с надеждой в голосе.
Она несколько мгновений разглядывала ногти на своей правой руке, не желая отвечать.
– Искин Эос была аварийно отключена системой безопасности. Ее больше нет.
Сашка подавил вздох разочарования.
– Идем! – она подтолкнула его.
– Куда?
Джин распахнула неизвестную дверь и втолкнула парнишку в маленькую комнату, отделанную кафелем.
– Раздевайся.
– З-зачем?
– Раздевайся говорю! Упрямый какой…
– Ясно. Так бы сразу и сказала, – он чуть покраснел, стал стягивать с себя грязную одежду.
– Ой, дурак… – Джин толкнула его в угол, повернув скрипучие рукоятки.
С потолка хлынули струи воды. Первые несколько секунд парень безмолвно стоял с выпученными глазами и широко раскрытым ртом. Потом дико заорал.
– Чего ты кричишь? Мойся! От тебя воняет, как от…
– Она холодная! А-а-а! Теперь горячая! Выпусти меня отсюда!
– Да что ты – в душе никогда не мылся? Господи… – Джин убавила напор, но жертву из угла не выпустила. – Держи мыло!
– Что?
– Ох…
Закатала рукава, сама принялась намыливать тщедушное тело, покрытое грязными разводами.
Отмывать Сашку ей пришлось без малого час, не говоря уже о потраченных нервах. Вконец замочив одежду, она сама вынуждена была ее скинуть и залезть в душ, сменив в углу подопечного.
– Ну? Ведь лучше же?
– Фига там лучше… Как будто кожу содрали. И пахну теперь странно.
– Нормально пахнешь, так, как и должен. Садись за стол.
Она поставила перед вымытым пацаном тарелку с макаронами, на которых дымились две сосиски и плавилась горка натертого сыра. Джин бросила взгляд на Сашу, отвернулась, чтобы направиться к холодильнику, но остановилась. Снова посмотрела на парня.
Тот сидел неподвижно, уставившись на еду. По лицу его невозможно было сказать, о чем он сейчас думает: удивлен ли, обрадован, или, может, разочарован? До тех пор, пока Джин не заметила, что его глаза блестят от слез. Она отвернулась. Ей вдруг стало неудобно. За что? Она сама не понимала. За свою сытую жизнь? Это щуплое создание за ее спиной было радо до слез, что он смог дожить до простой тарелки макарон с сосисками, о которой раньше мог только мечтать. Ей никогда не приходилось думать о смерти от голода, хотя жизнью она рисковала, и не раз. Но это было другое. Совсем другое.
Читать дальше