Ирина Вендтланд - Сны ветра. Стихия. Том 2

– Серьезно?!

– Вера, я не знаю, я передал тебе то, что слышал сам. Кем бы они ни были, а встречаться с ними мне бы не хотелось.

Дорога – привычная и однообразная, не вызывающая никаких эмоций, кроме тоски. По обе стороны от асфальтного полотна лежит грязный весенний снег. Кое-где над равнинами кружат ястребы, высматривая мышей. Друзья брезгуют питаться в придорожных забегаловках и сетевых кафе, которые так и манят своей рекламой. Их придирчивость в еде приводит к чувству голода, которое ощутимо портит настроение обоим.

Родной город встречает их промозглым ветром и низкими серыми тучами, роняющими на землю редкие капли дождя.

– А как вообще тебя занесло в Тулу? – спрашивает девушка, глядя в окно.

– Бизнес, Верочка. Филиал мы открываем. Я теперь до июня там за главного, – обреченно вздохнув, отвечает молодой человек.

– Что-то ты не рад.

– Да, блин, не мое это! Кому вообще может быть интересно руководство ЧОПом?

– Ой, не заливай! Нет ничего такого ужасного в твоей работе, нытик.

– Бессердечная ты.

– Реальность жестока, а я реалистка.

Тем временем они добираются до места своего назначения – четырнадцатиэтажного дома, где живет тетка Венеры. Роман останавливает машину у подъезда.

– Я оплачу тебе бензин. На днях перекину на карту, хорошо? – говорит девушка, решив хоть как-то отблагодарить его за заботу.

– Вер, ты хочешь меня обидеть? Я ни копейки от тебя не приму.

– Но ты же целый день из-за меня потерял!

– Целый день я не потерял, а провел с подругой, которую давно не видел. Ясно?

– Ясно, – улыбается девушка. – Спасибо, друг.

– Пожалуйста! – произносит молодой человек и открывает багажник. – Обращайся! Будет скучно – приезжай ко мне.

– Посмотрим. Пока!

– Счастливо!

Простившись, Венера забирает свои вещи и скрывается за дверью подъезда. Долгий, безумный день подходит к концу. После безрезультатной попытки вызвать лифт, Лерснер поднимается на шестой этаж по лестнице и звонит в знакомую дверь теткиной квартиры.

– GutenTag, Mari’ 1 1 Добрый день, Мари. (нем.) .У вас опять лифт не работает? – задыхаясь, обращается она к эффектной брюнетке, открывшей дверь.

– Wie immer, – очень надменно отвечает дама, одновременно жестом приглашая племянницу войти. – Hast du Deutsch schon vergessen? 2 2 Как всегда. Ты уже забыла немецкий? (нем.)

Тетя Венеры очень непростой человек. Она жеманная, высокомерная, своенравная. При всем этом в свои сорок шесть женщина выглядит великолепно. Дело даже не в ежедневных посещениях салона красоты, которым она владеет вместе с Венерой, не в безупречной фигуре, поддерживаемой строжайшей диетой, а в ее самоощущении или, вернее даже, в выбранном ею образе. Марина Генриховна всегда считала себя уникальной. Иногда кажется, что она живет не в своем времени. Ей куда больше подошла бы Викторианская Англия, где она стала бы уважаемой и очень чопорной леди. Так она и воспринимает себя – как леди из старых романов. Конечно, таким самомнением она отталкивает от себя многих достойных людей, но это только повышает планку ее самооценки. В какой-то момент она стала требовать от всех родственников говорить с ней только по-немецки или, по крайней мере, не смешивать русские и немецкие фразы в «лингвистическую кашу», как она выражается. В результате родственники, оставшиеся в России, свели общение с ней к минимуму. Именно с подачи Марины Генриховны ее племянницу назвали редким именем Венера. Своих детей у Марины Генриховны нет, поэтому к Венере она всегда относилась как к родной дочери. Решив открыть собственный салон красоты, она, не задумываясь, сделала ее совладелицей.

– У меня рюкзак килограмм, как минимум, десять весит, какой уж тут Deutsch? – возмущается, девушка, но все-таки переходит на немецкий, и первым делом спрашивает: – Что там с салоном?

– Все в порядке. Но я рада тебя видеть, – все так же надменно, отвечает Марина Генриховна. – Что ты там такое страшное написала Елене, я ее вчера весь день валерьянкой отпаивала?

– Она меня зачем-то вызвала из-за какой-то рядовой проверки, – признается девушка.

– Странно. Мне она ничего не говорила, может, что-то серьезное с бумагами? Ко мне они обращаются только, когда потеряют ножницы или сожгут фен.

– Да, нехорошо получается, – отвечает Венера, так и не поняв, обижается ли тетя на то, что подчиненные не обращаются к ней с серьезными проблемами, или ей все равно.

– Нет-нет, дорогая, документация – это твоя обязанность, я не против быть завхозом, – вопреки своим собственным правилам, слово «завхоз» Марина Генриховна произносит по-русски. – Как ты добралась? – наконец интересуется она.