Андрей Щупов - Пленэрус

– Давайте по алфавиту смотреть, чего проще… Ммм… Вот Баскевич Геннадий. Вроде как раз в отпуске.

– Ни в коем разе!

– И я против! Этот выйдет на сцену и сразу объявит, что все сельчане – быдло, что допустили в свое время раскулачивание, и так далее.

– Да уж… Помните, как он на испанскую делегацию наехал? Они-то, наивные, собирались школе для слабовидящих пару компьютеров подарить. А этот стратег давай поливать их: и Франко ему не по душе, и Дали чепуховину малевал, и коррида – зрелище для идиотов. Гости сидят – понять ничего не могут. И плакали те два компьютера.

– Ладно, испанцы… – Галямов окинул всех грозным оком. – Вообразите, друзья мои, как этот стервятник повел себя в издательстве. Никогда не рассказывал, но коли зашла речь… Я ведь туда и его протолкнул. Помните нашу очередь? Три книжечки в год – на такую-то ораву. А тут Пасюк в Москву удрал, место после меня освободилось, я и пожалел Генашу.

– Помним, помним, – кивнул Василий Гаврилюк. – Всех тогда в слезу вогнал. Так за него распинался.

– Так я, старый дурак, помочь хотел. Думал, не печатают человека, вот он и злой как собака. А этот ренегат в издательство прибежал, скандал устроил. Требовал, чтобы его вперед меня пустили. Галямова, мол, без того издают, так что подождет квартал, не усохнет. Более того, намекал, – Вячеслав Маркович прижал руки к груди, – откровенно, друзья мои, намекал, что я сам будто бы не против. Хорошо, там решили проверить. Спровадили этого субъекта и мне отзвонились. Честно скажу, я был потрясен. Это ведь даже не предательство, нет! – заурядная человеческая подлость. Нет, мне не жалко, я свою очередь с радостью добрым людям отдам, но объясните мне, как можно так себя вести?

– То есть, ты решительно против данной кандидатуры?

– Увы, други мои. Стыжусь своей мелочности, но голосую против.

– Вот и не будем спорить, дальше поехали… Вараксин Алексей. Автор частушек и двух поэтических сборников.

– Плюс матерные пьесы добавь.

– Ну, их, положим, еще не опубликовали, так что я полагаю…

– Дальше, дальше читаем!

Тележка обсуждения бодро покатила под гору, и уже минут через пять весь писательский список был зачитан.

– Что же получается, – Галямов вновь огляделся – на этот раз изумленно, – утвердили только присутствующих?

– Вы же сами всех забраковали.

– Дорогие мои товарищи! – Галямов встал. – Можно ругать водку, можно ругать правительство, но сами смотрите, до чего мы договорились. Получается, что на трезвую голову мы черствы и жестокосердны?

– А может, наоборот – объективны и рассудительны?

– Как бы то ни было, – Василий Гаврилюк поднял перед собой список и приспустил на носу очки, – мы прописали пятерых человек: Галямова, Ржавчика, Куржакова, Юру Лепехова и Костю Белкина. Усачевский не может, я, к сожалению, тоже. Конечно, в принципе не так мало, но…

– Давайте Шуру Бочкарева возьмем!

– Я уже объяснял, август заканчивается, у Шурика АХЧ и начало учебного года.

– Шур, может, плюнешь? – Ржавчик развернулся к молодому поэту. – От сессии до сессии, сам знаешь, живут в деревне весело.

– Нас и так обещали на картошку послать, – стеснительно выдохнул Бочкарев. – В первую очередь тех, у кого хвосты.

– А ты у нас, значит, из отряда хвостатых?

– Господа, господа, пять человек – это нонсенс! – возмутился Ржавчик. – Какая-то, понимаешь, октябрятская звездочка! Давайте относиться к делу серьезно… Я администрирую, договариваюсь, Галямов стихи читает, Куржаков – прозу, Лепехов – тоже стихи, Костя поет…

– Еще и танцую!

– И танцует, да… Но кто-то должен и подстраховывать. А если у Галямова голова разболится? А Куржаков ногу сломает? Или ключицу, к примеру?

– Чего ты болтаешь!

– Я только просчитываю варианты.

– Ничего себе варианты!

– Как хотите, но нужны запасные игроки. Шурочка, давай все-таки заменим твою картошку на литературный десант. Мы тебе письмишко организуем. В деканат или на имя ректора. Объясним все честь по чести, печать нарисуем, подпишемся. Неужели не поймут?

– Ну, я не знаю…

– Вот! Один человек уже есть! – глаза Ржавчика победно блеснули. – Василий, ты как? Письмо сделаем?

– Сделаем, какой разговор.

– Вот и ладушки! – Ржавчик с шумом выдохнул, так же шумно вдохнул. – Забыл сказать, что одного человека – так сказать, внештатно – я включил в список по собственной инициативе. Между нами говоря, он и эскизы нам готов накидать – для возможных афишек.

– Погоди, погоди! Ты не Беню ли Варанова хочешь взять?