Фридрих Антонов - Делюн-Уранский хребет. Воспоминания, путешествия, происшествия

От английской концессии по Большому Якорю, ко времени наших походов в лес, сохранились лишь останки старого деревянного арочного моста. О чём я собственно и собираюсь здесь рассказать. Во время одного из походов в тайгу, нам нужно было перебраться на другую сторону Большого Якоря. Если бы отец был один, то наверное нашёл бы где-нибудь брод и перешёл. Но нас было двое и он хотел показать мне панораму горной реки, а ещё и красивую перспективу, открывающуюся в обе стороны с середины моста.

Мост был старый, но ещё достаточно прочный. Собственно несущие конструкции – были в полном порядке. Настил правда прогнил, но вместо него, на поперечные балки были уложены свежие и достаточно прочные доски, и этим мостом пользовались все: и грибники, и охотники, и те кто ходил за ягодами, и вообще все. Картина впечатляющая: настила нет, под тобой разверзается глубокая пропасть, на дне которой беснуется горная речка. И панорама! Глянешь налево, вслед убегавшей вниз реке – лететь хочется! Глянешь направо – перспектива уходящего вверх распадистого ущелья! Красота!

Отец пропустил меня вперёд и, почувствовав мою нерешительность, крепко свободной рукой взял меня за шиворот. В правой руке он держал ружьё. И так мы двинулись к середине моста. На середине остановились, посмотрели налево, посмотрели направо. Впечатление – на всю жизнь! Правда, не совсем понятно от чего это незабываемое впечатление было сильней. То ли от открывавшейся перспективы, то ли от зиявшей, внизу, под тобой, пропасти. Перешли на другую сторону ручья. Бродили по тайге. Отец подстрелил несколько рябчиков. С этим, у него всегда был полный порядок, пустой он домой никогда не приходил. А как возвращались назад, – через мост или нет, «убей бог», не помню.

Через много лет, уже после института и окончания аспирантуры, я посетил эти места. Причём, пришёл я туда, аж с Байкала пешком (более 700 километров через тайгу), без огоньков жилья и дорог, переходя реки и болота вброд, с ружьем и рюкзаком за спиной. Помню на Мамакане была сенсация! Мужики, по достоинству оценили мой поступок! Но это совершенно другой вопрос и если будет время, я расскажу о нём. А начал я говорить об этом здесь лишь потому, что когда я пришёл в тот раз на Мамакан, то захотел сходить на Большой Якорь и пройтись по тому мосту. Но от того моста не нашёл даже остатков. Толи смыло его одним из паводков, то ли он сгнил от старости. Не знаю.

Воскресные поездки в Бодайбо – это были своего рода праздники. Магазины! Рынок! Толпы людей! Новые впечатления! Каждая поездка – была действительно праздником! На улицах лотки с мороженным, изготовленным старым кустарным способом, на натуральных яичных желтках. Пахнущее весенним снежком! Бочки с натуральным клюквенным или брусничным морсом. Более вкусных напитков и сладкого мороженного, (между двумя кругленькими вафельными пластинками), я больше никогда не ел, и не пробовал. И во время того приезда, уже будучи взрослым человеком, я тщетно пытался найти хоть какие-то следы былых впечатлений. Стандартное мороженное, явно привезенное откуда-то из центральных районов в холодильниках, явно напичканное усилителями вкуса. Оно даже отдалённо не напоминало мне того, что было в детстве.

А какое было пиво! Правда, это из более поздних воспоминаний. Но после бодайбинского пива, сделанного на Бодайбинском пивном заводе, поставленном когда-то, ещё в 19-м веке, купцами и золотопромышленниками. Изготовленное по старинным рецептам и выдержанное в дубовых бочках. (Туда нас водили, ещё школьниками, на экскурсию.)

Много позднее, уже закончив Бодайбинскую Среднюю школу. Поставленную, кстати сказать, всё теми же купцами и золотопромышленниками, в том же 19-м веке. И построенную из могучих тёмнокрасных лиственниц. Там было предусмотрено всё: и учебные корпуса (с отдельными помещениями для физического кабинета и химической лаборатории), и дома» для учителей, и интернат для учащихся, со своей отдельной кухней, и даже концертный зал. Так вот, много позднее, я часто сравнивал вкус, встречавшегося мне пива, со вкусом того – бодайбинского. И сравнение всегда было не в пользу вновь сравниваемого.

И только однажды, будучи в Москве, я попробовал – «Двойное Золотое». Так вот оно, хоть как-то напомнило мне то, старое, бодайбинское. И во время того приезда, я пытался найти, хотя бы следы того старого пива. Но кругом было лишь привозное – чешское и немецкое. (Конечно хорошее. Но не такое!) Впрочем, лирическое отступление затянулось.