Фридрих Антонов - Делюн-Уранский хребет. Воспоминания, путешествия, происшествия

И ещё одно воспоминание связанное с клубом. Опять полный зал. И наверное, той же зимой, потому что опять все были одеты, но теперь я лицом к маме и усердно крещу её лицо. Причём точки фиксирую на лбу, подбородке и щеках. Мама мягко пытается меня угомонить, а вокруг хохочущие физиономии взрослых. Что послужило такому моему поведению – не знаю. Толи люди вели какой-то разговор на эту тему, то ли в кино было что-то похожее. А кино в то время шло ещё частями и это был перерыв. Помню, правда, ещё – я почему-то твердил, при этом: «Поп, толоконный лоб!» Возможно, это было связано со сказкой Пушкина «О попе и его работнике Балде». Но связано это было с демонстрацией фильма или кто-то рассказал сказку в перерыве между частями – не знаю. Вот и всё. На этом заканчиваются обрывочные воспоминания раннего детства.

Далее уже пойдут воспоминания, которые представляют из себя не отдельные вспышки памяти, которые потом додумывались или дополнялись расспросами у взрослых. А это уже были целые картины, со своими сюжетными линиями и причинно-следственными связями. Одно из них связано с охотничьим ружьём отца.

Мне, судя по всему, 3 – 4 года. Дом наш стоял на берегу реки Мамакан. Берег двумя уступами спускался к реке. На довольно широкой, средней песчаной площадке большая гурьба ребятни, с визгом и шумом носилась туда и сюда, играя, то в «прятки», то в «догоняшки». Вдруг, ни с того, ни с сего, мне в голову приходит мысль, что у нас в кладовке есть ружьё. Бегу домой, ставлю табурет (иначе я не мог дотянуться до щеколды), открываю дверь в кладовку и достаю ружьё. Бегу на берег. Сам ещё взвести курка не могу – силёнок не хватало. Подозвал одну из «старших» девчонок и попросил её взвести курок. Та тоже не могла его взвести нормальным способом, поэтому она упёрла ружьё прикладом в землю и торцевой частью своей ладошки, сверху вниз налегая всем телом, оттянула его до щелчка.

Теперь я – центр внимания! Все кружатся вокруг меня, визжат, бросаются на край площадки, выстраиваются в шеренгу и наперебой кричат: «Стреляй в меня!», «Нет в меня!», «В меня первого!». А я довольный, попеременно навожу ружьё, то на одного, то на другого. Всё выбираю – в кого первого! Помню, что по собственному слабосилию, я не мог приложить ружьё к плечу, как следует, и поэтому держал его под мышкой, и поворачивался к выбираемой «мишени» всем корпусом.

Так наводил я его, то на одного, то на другого. Расстояние было такое, что промахнуться было просто невозможно. И вдруг, как-будто, что-то щёлкнуло в моей башке: «А вдруг оно заряжено?» И я отвёл ружьё в сторону, и нажал на спусковой крючок. Грохнул выстрел! Отчётливо помню, что ружьё от отдачи вывалилось у меня из рук и упало на землю. Я перепугался так, что у меня, очевидно, произошёл провал в памяти.

Я не помню ни чего, из того, что произошло дальше. Кто забрал ружьё и унёс в дом? Ругали меня или нет? Не помню! Но на кладовке с тех пор висел замок, а где был ключ я не знал. Но начиная именно с этого момента, прежде чем что-то сделать, я стал иногда задумываться над тем, к чему это может привести. Правда дури хватало и в дальнейшем, но думать я всё-таки начал, именно с этого момента.

А дело было так – отец прибежал с охоты. Он опаздывал на работу и впопыхах забыл разрядить ружьё. Он поставил его в кладовку, закрыв её на щеколду, решив разобраться со всем этим потом, когда вернётся с работы. Видимо он думал, что сынок ещё маленький и не дотянется. Ага! Не дотянется! Вообще-то, сразу за нашим домом и окружавшими его небольшими огородами, начиналась тайга и ружья разряжались после выхода из тайги, то есть перед самым домом. К тому же ещё, отец опаздывал на работу и была – спешка! Всё это поясняет, почему ружьё могло оказаться заряженным.

И ещё вот что! Это на случай возможных возмущений современных грамотеев и прочих законников! О том, что охотничьи ружья, нужно содержать – в сейфах! А те сейфы обязаны быть закрытыми. И всё, такое, прочее. Так вот, специально для них, – отвечаю! В те далёкие времена, в таёжных краях люди ещё ничего не знали и даже не слышали – ни про хранение охотничьих ружей в сейфах, ни про их регистрацию в милиции, ни про что другое. (Это, что касается современных правил содержания ружей!) А теперь, про их регистрацию в милиции. Так вот – милиции там вообще никогда не было. Её там нет и сейчас, хотя сейчас это уже довольно большой посёлок.

Тебе нужно было ружьё? Ты просто шёл в магазин и покупал его. Кстати, когда мне исполнилось 12 лет, мне попросту купили у знакомого охотника подержанную одностволку 16-го калибра, и я ходил с ней в тайгу, когда хотел, и куда хотел. Это к вопросу правильного содержания ружей в таёжных посёлках Восточной Сибири, (в те времена!). А когда я приходил с охоты, то я его просто вешал на гвоздик, над своей кроватью, на которой спал, вот и всё. Можно привести ещё несколько эпизодов из той жизни и моего ружья висевшего над кроватью.