Марина Сухова - Единственная для проклятого

– Где со скорой? Вам женщину должны были привести, где она? – спрашиваю у дежурной мед сестры.

– Спокойно, отдышитесь. Она в реанимации. – как ребенка уговаривает она меня – можете подождать в коридоре. Оденьте бахилы и халат.

Хватаю протянутый халат и бегу в указанном направлении. Но дальше коридора меня не пустили.

Неизвестность хуже всего прошло уже больше получаса, а никто ничего конкретного мне так и не сказал. И не пускают. Неужели они не понимают, как тяжело быть по эту сторону двери?

– Вы Мелисса? – из двери вышла девушка в белом халате.

– Да, да это я! Что случилось? Как она? – не известность – это страшно, но и услышать вердикт было не менее страшно.

– Пойдемте, она зовет Вас.

Больше вопросов я не задавала. В большой комнате было много людей, кто-то вышел, столкнувшись в дверях с нами, кто-то гремел инструментами. В комнате было очень светло и пахло специфически. Но все это ушло на второй план стоило мне увидеть ее. И если бы не глаза я бы ее даже не узнала. Бабушка всегда была строго одета и легкий макияж подчеркивал нужное. Сейчас передо мной на больничной койке лежала пожилая и очень уставшая женщина, она за эти два часа, что мы не виделись постарела сразу лет на десять.

– Доченька! Ты пришла! – голос был хриплый и тихий.

– Конечно пришла! А как же иначе? – я села на краешек кровати и гладила ее руку. Почему-то она была осень холодной и вялой… – Береги силы. Тебе сейчас нужно полежать и слушать врача. А через недельку ты снова будешь дома. И ко мне на выпускной придешь!

Она смотрела на меня как-то очень грустно. Умом я понимала, что не просто так меня пустили сюда и эта ее бледность, только поверить не могла. Я принимала все как данность, обижалась на ее ворчание и строгие правила. И вот когда чуть ее не потеряла пришло осознание насколько она хрупкая, моя железная леди.

– Послушай меня. Я может и не часто говорила, но я тебя очень люблю. Ты все что есть у меня в этой жизни. Когда дочки не стало, я забрала тебя и старалась вырастить из тебя хорошего, светлого человека. – она устала закрыла глаза, было видно, что разговор отнимает последние силы – Помни я люблю тебя. Живи честно и слушай свое сердце.

– Бабуль! Я тоже очень, очень сильно тебя люблю. Прости меня, – меня душили слезы, перед глазами все расплывалось, но отпустить ее руку сейчас я не могла. – Ты только поправляйся, я сама буду все делать, ты просто будь рядом!

– Я всегда буду рядом! – скорее почувствовала, чем услышала я.

Рядом запищал аппарат, подбежали врачи, что-то кричали, но нутром я уже знала. Все кончено. Ее больше нет.

Ни на кого не глядя, боком, я вышла из реанимации. Хотелось спрятаться, закрыть глаза и проснуться там, где она жива и как всегда от нее бы пахло ванилью и травами.

Не оглядываясь по сторонам, я вышла на улицу и села на скамейке, за большим деревом. Одиночество было иллюзорным, но в моем состоянии я была и этому рада. Как описать боль от потери единственного близкого и родного человека? Сказать, что хотелось плакать? Слезы текли не переставая, но легче не становилось… Кричать? Горло сдавило и кроме хрипа я ничего произнести не смогу.

Я так и сидела на этой лавочке, поджав ноги и обняв себя руками. Звонил телефон, подходили люди и спрашивали, что случилось. Отвечать сил не было, но они довольствовались и простым мотанием головы.

Неожиданно стало темнеть. Пришлось встать и идти домой. Дома все было как обычно. Ее книга на журнальном столике, любимая чашка с холодным чаем… каждая мелочь в доме напоминала о ней. Машинально убрала вещи на место. На смену боли пришел холод и пустота. Все чувства словно исчезли, боль не ушла, она затаилась где-то глубоко.

Как прошли похороны я честно не помню. Всей организацией и оформлением необходимых документов, финансовых затрат занимался дядя. Я же продолжала жить. Роботом. Сказали нужно прийти в школу сдать зачеты, пришла и сдала. А по какому предмету, сколько не знаю.

Проши помины девять дней, сорок. Экзамены. На выпускной я не пошла, просто получила диплом и ушла. Теперь вечерами я часто сидела дома и разбирала вещи. Вот книги с ее комментариями на полях, вот старые платья, а в этом шкафу старые фотографии. Бабушки, моей мамы, свадебные… мои….

Днем я старалась держаться, убеждала и друзей из цирка и соседей что все нормально. Но приходила ночь, и я как раненый зверь от тоски выла и ревела в подушку. Через два дня мое день рожденья, я официально стану взрослой и самостоятельной. Смешно два месяца назад я так ждала этот день и не потому что будут подарки и поздравленья, я ждала самостоятельности. Хотела поступить в институт по своему желанию. Господи! Какая же я была дура! Теперь этой независимости у меня столько что не унесешь, только так горько и одиноко….