Анжела Кристова - Родная кровь. Часть 2

Я не бездельничала. Позавтракав, шла к себе и, переодевшись в более простое платье, шла помогать кухаркам. Мы в полнейшем молчании отмывали дом, стирали белье, гладили и готовили. Иногда меня брали с собой на рынок за покупками.

Верховых прогулок больше не было: погода окончательно испортилась. Я смотрела на мрачную гору, думала о своих родных. Там, на той стороне перехода, скорее всего, уже выпал снег.

Хано приехал неожиданно. Была середина зимы. И Юма с ним не было.

В коридоре за дверью послышались шаги. Открылась дверь, и в комнату вошла человеческая женщина. Она медленно подняла левую руку, что-то держа в ней, и сразу, как по волшебству, в двух углах помещения зажглись магические светильники. Теперь можно было рассмотреть вошедшую. Монашка. Я сразу напряглась. Одета в серое шерстяное платье. На голове – черный платок, скрывающий волосы. Видно лишь одно суровое, сморщенное лицо. Ни бровей, ни ресниц, одни глаза и дряблые старческие веки – нехороший взгляд. Еще – надменно сжатые в черточку губы.

Но не взгляд меня так напряг – я рассмотрела у нее на груди медальон ордена святой Лиммарии: черное копье, пробивающее голову белой змеи, на черном фоне.

Фанатики чистоты крови! Только их мне рядом не хватало!

Откуда я про них знаю? Ульриха рассказала. Про веру, про чистоту крови и прочую человечью чушь. Так и сказала – «чушь»! А я запомнила.

Поднялась с постели. Посмотрела на руки женщины. В одной руке она держала металлический жезл, который слабо мерцал, а в другой – белый платок.

Увидев сей предмет, я непроизвольно охнула и забралась с ногами на кровать. Испугал меня именно платок. Жезл (я надеялась, что опознала правильно) был магическим предметом, для меня не опасным.

– Не надо бояться, дитя!

Ох! Как мне не понравился ее вкрадчивый, тихий, как будто уговаривающий голос!

В открытую дверь вошли еще две монашки и, закрыв проход своими спинами, встали в нем. Я в ужасе прижалась спиной к стене. В отчаянной надежде найти спасение на стенах и потолке подняла глаза и увидела в самом верху решетку. Мне не показалось: как только я обратила свой взгляд на эту деталь в помещении, сразу заметила, что там кто-то стоит.

Вошедшая первой женщина, промедлив лишь мгновение, подошла ко мне и протянула руку:

– Спускайся! Лучше, если ты сама сбросишь одежду и дашь себя осмотреть.

– Что?!

Я подняла глаза к решетке на стене.

– Умная девочка, – проговорила женщина. – Снимай одежду и повернись спиной, если стесняешься.

– Чего вам надо от меня?

– Мне надо тебя осмотреть. Ты долго жила в городе орков. Скоро ты поедешь в родные края. Но сначала…

Монашка оглянулась на своих спутниц. Те одновременно качнули головами и приблизились к нам.

– Закройте дверь! И пускай уйдут люди, стоящие наверху! – мой голос задрожал.

Женщина обернулась. Лязгнул запор. Дверь закрыли. Я подняла глаза к решетке. Там произошло какое-то движение. Я не была уверена, что наблюдавшие за мной ушли. Посмотрела на монашку. Та обернулась к решетке и, мельком взглянув на нее, повернулась ко мне, проговорив:

– Остались только мы. Раздевайся.

Я не шелохнулась. Монахини продолжали стоять без движения, как статуи. Наконец, стоящая рядом со мной женщина проговорила:

– Тебе помочь?

Я опустила низко голову, слезла с кровати на холодный пол. Скинула сапоги, повернулась спиной и начала расстегивать крючки платья на груди. Лучше не спорить.

Расстегнула платье и ослабила шнуровку на талии. Стоя спиной к людям, почувствовала на своих плечах сухие старческие пальцы. Больше не обращаясь ко мне, женщина сама стянула с меня платье, затем потянула за руку и заставила переступить через него. Постелив на постель белоснежный платок, обратилась ко мне:

– Нужно снять сорочку.

Меня начало колотить. Зачем снимать сорочку? Зачем им это надо?! Я уже раздета! Под сорочкой только тело и осталось. Я вцепилась в тонкую ткань руками.

Оглянулась. Меня сверлила своими глазами вся троица. Я глубоко вздохнула и потянула через голову последнее, что было на мне надето.

Кровь прилила к лицу, а в ушах раздался звон, я на какое-то время немного оглохла. Не почувствовала даже, как меня взяли за руку и усадили на постель.

Белый платок оказался под моей задницей.

Монашки ушли. Напоследок стянули с кровати платок и сунули мне в руки мое платье. Вышли, и свет мигом погас. Снова лязгнул запор. Я в ступоре от произошедшего, просидела на постели еще какое-то время, прежде чем нашла в себе силы одеться.