Владимир Мураев - Оля остается в Арктике

– Андрей…

– О, Катенька, ты проснулась! Поздравляю! Как себя чувствуешь?

– Хорошо. А ты что делаешь?

– Я сижу, массажирую тебе ноги, чтобы тебе лучше спалось.

– Ты, наверно, подписал контракт протереть мне ноги до костей.

– Нет, Катя, я потихоньку, просто, чтобы ты чувствовала мое присутствие и не боялась.

– Ты что, не спал совсем?

– Нет, не спал!

– Как телохранитель, ты справляешься неплохо.

– Только как телохранитель? А в остальном?

Катя рассмеялась:

– А в остальном – как лев!

Поезд сбрасывал скорость. Подавал гудки. Это значило, что поезд приближается к какой-то станции. Сильный боковой ветер сдувал черные клубы дыма в темную бездну бескрайней тундры. По коридору прошла кондуктор в пушистой вязаной кофте из оренбургского пуха:

– Граждане пассажиры, поезд подъезжает к станции Инта. Продолжительность стоянки двадцать минут. Пассажиров, следующих до Инты, просим приготовиться к выходу. Станция находится с правой стороны поезда. Не забывайте свои вещи. Желаю радостной встречи с родными и близкими.

Станция Инта представляла собой небольшое деревянное помещение. Без перрона, с деревянными тротуарами. Возле станции людей не было. Встречающие, человек восемь, растянулись вдоль железнодорожного полотна. Пассажиры быстро вышли и вместе с встречающими ушли за помещение вокзала. Новые пассажиры, следующие в основном до Воркуты, быстро заняли свои места. Перрон полностью опустел.

На перроне осталась сидеть женщина в белом халате – представительница общепита. Возле нее стояли две белые алюминиевые кастрюли с пирожками с мясом и капустой, по шесть копеек за штуку. Андрей и Катя, хотя и устали сидеть, хотели прогуляться, но всё же остались в вагоне и смотрели в окно. Катя предложила поужинать и стала накрывать на стол. Андрей взял гитару, иронически посматривая на Катю, стал петь песню: «Завтра я бросаю пересылку и уезжаю на Воркуту, и под конвоем работы непосильной, быть может, смерть себе найду…»

– Песня мне нравится, – иронично, с улыбкой сказала Катя, – она в тему, но не про нас. Много пессимизма.

Неожиданно в дверь купе постучались. Андрей открыл дверь. В купе вошел мужчина лет сорока, выбритый, с небольшими усами. Чисто одет: в шляпе, белая рубашка, черный галстук, темно-синий плащ, черные до блеска начищенные туфли. Симпатичный, интеллигентный. Строгий, но учтивый. Всем своим видом вызывающий доверие. Посмотрел на Катю, спросил:

– Вы Екатерина Анатольевна?

Катя ответила:

– Да, я!

– Вам пакет.

Пакет взял Андрей и передал Кате. Катя мужчину учтиво поблагодарила. Положила пакет на стол. Пакет был весом килограмма два-три, аккуратно завернут в коричневую пергаментную бумагу, с пятью сургучными печатями: четыре по углам и одна посредине. Передав пакет, мужчина спросил:

– Будут ли какие вопросы или поручения?

Катя отрицательно покачала головой. Мужчина попрощался и сразу ушел. Здесь Андрей сразу понял, что выезд Кати был заранее хорошо спланирован еще в Москве ее родителями. Но не так, как казалось Андрею – спонтанно и легкомысленно. Тем не менее Андрей понимал, что срочный выезд и странные проводы не могли сводиться только лишь к передаче этого пакета. Пакет – это всего лишь штрих, и сам по себе не мог быть формулой такого странного вояжа. Андрей стал немножко волноваться. Стали подкрадываться разные мысли. Он подумал, что его готовят либо в качестве ударника в каких-то разборках, либо втягивают в качестве самостоятельного игрока в какие-нибудь криминальные дела. Поскольку все было странным и непонятным, Андрей пришел к одному выводу: нужно быть очень осторожным. И прежде чем что-либо сделать – хорошо обдумать.

Андрей не стал задавать Кате никаких вопросов ни по поводу странного визитера, ни по поводу странного пакета, а подумал: «Если будет нужно, Катя все расскажет сама». Сдержанность Андрея Кате очень понравилась. Она даже отметила, что Андрей не проявил интереса ни к таинственному мужчине, ни к пакету. то же касается интереса Андрея, то он был удовлетворен. Его интерес – это Катя. Она была рядом. А с ней Андрей готов был хоть в Арктику, хоть под арктические льды. Все эти попутные, на первый взгляд, негативные штрихи, хоть и наводили на посторонние мысли, но имели для Андрея мизерное значение, по сравнению с тем, что он, будучи кадровым и перспективным военным, который в ближайшие пять-шесть лет мог бы даже стать генералом, ради Кати бросил службу и сам стал пожизненным телохранителем и скитальцем по необъятным просторам Севера – от которого Катя буквально пьянела, буквально сходила с ума. На это были у нее свои особые причины.