Алла Кречмер - Тайна агатового паука

Гарсиа обернулся и увидел Уиллоуби, как говорится, помяни черта. Вчерашние драчуны холодно посмотрели друг на друга и преувеличенно вежливо раскланялись. Англичанин уселся неподалеку и устремил взор на Пилар.

Он признался себе, что был несправедлив к сеньорите: она и поет неплохо, и на сцене держится уверенно, и вообще она, несомненно, талантлива. Он охотно зааплодировал ей, когда она закончила петь что-то страстное, латиноамериканское.

Появление англичанина не ускользнуло от Пилар: она заметила, с каким вниманием он слушает ее пение и как неотступно следит за ней глазами. С одной стороны это порадовало – медленно, но верно он поддается ее чарам, а с другой…

Внезапно все ее существо охватила горечь оттого, что чаша унижений, испитая ею по вине Уиллоуби, оказалась слишком тяжела.

Справившись с волнением, Пилар запела томным грудным голосом:

– «Прощай, любовь моя,

Забудь меня, забудь.

Ты видишь, что иной

У нас с тобою путь.»

Она посмотрела на Уиллоуби столь проникновенно, что он вздрогнул.

– «Я больше не твоя,

И ты уже не мой.

Прощай, любовь моя…»

По ее лицу текли слезы, голос дрогнул и, не выдержав волнения, она зарыдала и выбежала из салона, не закончив пения.

На мгновение публика замерла, повисла напряженная тишина, и вдруг Уиллоуби заметил, что все присутствующие один за другим оборачиваются в его сторону и смотрят на него. Он ощутил, как вокруг него сгущается атмосфера осуждения, и вскоре уже не смог выдержать нараставшего напряжения. Майкл вскочил со своего места и быстро, не говоря ни слова, вышел на палубу.

Он понял, что Пилар добилась своего – она привлекла остальных пассажиров на свою сторону, вызвала их сочувствие. Не удивительно, что Майкл в их глазах выглядит чурбаном. Завтра они прибывают на Канарские острова, так, не лучше ли там покинуть этот корабль, где ему прохода не дает любвеобильная сеньорита, и позабыть это путешествие, как дурной сон? Но вот беда – ждать другое судно придется долго.

Ему вовсе не импонировала роль добычи – во всех своих романах Майкл выбирал только роль охотника, и инициатива всегда была его. Назойливость мексиканки не имела шансов найти отклик в его сердце.

Майкл яростно вдыхал прохладу морского воздуха, ощущая, как долгожданный покой наполняет его душу. Мириады звезд зажглись в тропическом небе, напоминая о вечном.

Раздался легкий шорох, и Майклу показалось, что на палубе находится еще кто-то. Он обернулся, и в самом дальнем конце на баке заметил согбенную фигуру Пилар. Издали она выглядела такой маленькой и беззащитной среди огромного океана, что Уиллоуби невольно двинулся ей навстречу.

Мексиканка тихо плакала, вытирая набегавшие слезы кружевным платком. Погруженная в свои мысли, она не заметила Майкла.

– Мисс Пилар! – позвал он, остановившись в нерешительности.

Она медленно подняла на него взор, полный слез, и Майкл неожиданно для себя заключил ее в объятия. Пилар прижалась к нему, продолжая всхлипывать. Она как будто искала поддержки в преодолении жизненных невзгод, и обескураженный Майкл, отведя ладонью волосы с ее заплаканного лица, стал искать ее губы.

Эта обескураженность преследовала его и утром, когда на рассвете он выходил из каюты прекрасной южанки. Он так до конца и не понял, покорился ли он чужой воле или действовал в соответствии со своей. Да, наверное, не было однозначного ответа на этот вопрос.

С другим вопросом Майкл разобрался сразу: спросив себя, как он относится к Пилар, он незамедлительно ответил отрицательно.

Он согласился с тем, что в ней есть некоторая притягательность, но недостатков он обнаружил больше, чем достоинств, а если молодой человек откапывает недостатки в интересующей его барышне, то можно спорить на что угодно, любви здесь не получится.

И в то же время льстило, что такая яркая красавица, обремененная талантом, обратила на него внимание, но и только. Сеньорите Каварубия не удалось затронуть некие потаенные струны его души, которые он сам считал мертвыми.

Впервые за неделю путешествия строгое уединение Майкла было нарушено: за завтраком к нему подсела сеньорита Каварубия и, мило поздоровавшись, попросила официанта переставить ее прибор. Она вопросительно посмотрела на Уиллоуби, но тот отнесся к нарушению текущего порядка вещей невозмутимо и, казалось, остался доволен.

Окружающие, будучи свидетелями вчерашних слез, проявили интерес к перемене отношений между красивым англичанином и звездой сцены. Они, как водится, втайне сплетничали – во всяком случае роман между ними внес нечто новое в обыденность и скуку длинного путешествия.