Сергей Самсошко - Дикий психоанализ. Драма

Молодая женщина, лет тридцати/тридцати пяти, не выдержав пытки молчанием (истеричка?), встаёт и говорит, что не для того она сюда пришла, заплатила такие деньжище, чтобы слушать тишину, пусть даже сидя с самым знаменитым психологом страны. На что Михаил Семёнович предлагает ей освободить помещение, дабы не мешать проводить занятия. Он достаёт из внутреннего кармана пиджака пачку денег обтянутых резинкой, отдаёт женщине. Та, в свою очередь, вдруг пересматривает своё решение и хочет остаться. Но Михаил Семёнович всё же настаивает, чтобы она ушла, объясняя это тем, что они тут не в игры играют, а учатся бороться с судьбой. Женщина, надменно притопнув ногой, уходит.

«Вы почувствовали, как сдвинулось пространство, и время повернулось вспять? – обращается психолог к аудитории. – Пока мы молчали, вы почувствовали нечто подобное?» Но, не дождавшись ответа, возможно по причине того, что все прониклись уважением и вниманием к занятиям после ухода истерички, Михаил Семёнович продолжает говорить: «Судьба – это социальная доминанта. Когда мы вступаем в какую-либо социальную группу, будь то семья, компания друзей, предпринимательский корпоратив, – не важно, нами управляет идея группы. Вот это и есть судьба. С ней-то как раз мы и боремся, пытаясь высвободиться. Вопрос только обстоит в том, что мы будем делать, когда станем свободными.»

И долго тянулась его проповедь, минут сорок, а может и час. Затем, посыпались вопросы. Каждый стремился найти ответ. И так до глубокой ночи господин Лингам помогал людям решить различные психологические проблемы. С пользой ли? Время покажет.

Странно только, что женщина, которую прогнал Михаил Семёнович, так и осталась слушать семинар за дверью конференц-зала, приставив к уху пустую кружку.

Наверное, если бы люди пользовались автомобилем исключительно по необходимости, город был бы чище, не было бы пробок на дорогах – меньше аварий.

Михаил Семёнович уже битый час стоит в автомобильной пробке. Он пытается решить для себя очень важный вопрос: так ли ему действительно нужен автомобиль? Ведь если бы ему срочно нужно было куда-то ехать, всегда можно воспользоваться услугами такси. А такие случаи чрезвычайной срочности в его жизни крайне редки. Он прекрасно мог бы и на метро доехать. Почему бы нет?… Раньше он бывало часто гулял. Не потому, что хотелось. Хотя желание прогуляться по городу всегда присутствовало. Просто была такая необходимость – пройтись пешком.

В то время он не был столь знаменитым, и его рабочий график был куда менее плотным, нежели сейчас. И время было свободного больше, и необходимость погулять по улицам, по парку.

Взяв с заднего сидения портфельчик, Михаил Семёнович вышел из машины и, захлопнув дверь, пошёл неспешно вдоль колонии автомобилей. «Вот так и создаются пробки… – думал он. – Оставит кто-нибудь машину посреди дороги, а остальным проезд загораживает.»

Вышагивая по проспекту, он чувствует, как вибрирует телефон в кармане (звонка не слышно, машины жужжат). Наверное, жена звонит, волнуется, уже поздно. «Вот чёрт!… – подумал Михаил Семёнович, припечатав ладонь ко лбу. – Жена же умерла три года назад.» Снова выпал из времени.

Три года тому назад они страшно поругались, то ли из-за того, что он подозревал её в измене (тогда ему всюду мерещились предатели), то ли из-за того, что он уволился с работы, а денег не хватало; в общем, она выбежала на улицу, поскользнулась и напоролась грудью на железяку.

А кто же это звонит? Машенька – дочка. Испугалась, что папы так долго нет – вот и звонит.

– Алло! Машенька?! Папа скоро будет дома. Папа застрял в пробке, но совсем скоро приедет на метро. Что? Няня умерла? Она не умерла, доча, – она опять наглоталась таблеток и уснула. Ничего не бойся, – папа скоро будет дома. Целую тебя, милая.

«Дура старая! – ярился Михаил Семёнович. – Как оставлять такую с детьми?!» Свернув на станцию метро, он всё думал, что жена теперь, как ангел хранитель, является ему в мыслях. Энергично сбегая по лестнице, он внезапно останавливается, видя стоящую на костылях молодую девушку с бумажным стаканчиком в руке, просящую милостыню; лезет во внутренний карман пиджака, цепляет купюру (не глядя) и суёт ей в стаканчик. «Храни вас Господь! – радуется нищенка. – Пусть всё у вас будет: здоровье, благополучие.»

Вот ведь дела: сама стоит без ноги, а ему желает, чтоб всё было.

Мы живём в такое время, когда люди совершенно перестали быть искренними друг к другу. Перестали доверять. А быть может, они вообще никогда не были искренними, и никогда не доверяли. Мы перестали отвечать, когда нас спрашивают. Совершенно нормальным считается игнорировать вопрос, если он, скажем, чем-то не угоден. А бывает, напишешь целое письмо и не дождёшься ответа. Будто одиночество опустилось на нас сверху, сковав разум и язык.