Татьяна Соболь - Маг особого назначения

Подставил кружку под рубиновую струю.

– Сто литров выпьешь – сто лет проживешь, – заверил тролль, наливая вино.

– Сто литров за раз? Или за сто лет? – спросил я, переводя дыхание после второй кружки. В голове появилась приятная легкость, мысли приобрели контрастную четкость, сразу потянуло разрешить пару-тройку неразрешимых мировых проблем.

Азар загрустил. Отпил вина, посмотрел на меня долгим оценивающим взглядом.

– Зачем смеёшься? – без тени обиды спросил он, а глаза грустные-грустные, как у спаниеля.

– Потому что боюсь тебя, – искренне ответил я, слегка смущенный.

Белые зубы сверкнули в хищной улыбке, тролль покачал головой.

– Ты уже ничего не боишься. Боится тот, кому есть что терять. А тебе терять нечего…

Вот крабий хвост. Еще один философ на мою голову. Хотя… В чем-то он, несомненно, прав. Я давно не испытывал страха. С тех самых пор, как погиб…

Я замотал головой, отгоняя некстати всплывшие воспоминания. Те, кому доводилось терять близких, знают, что боль хоть и притупляется со временем, но никуда не исчезает, оставаясь занозой в сердце.

А у меня таких заноз… Как у ежика иголок.

– Еще вина? – спросил Азар, пытаясь отвлечь меня от мрачных дум. – Это вино только в нашем роду делали, из винограда, растущего высоко в горах, – с изрядной долей гордости добавил тролль. Но тут же поскучнел, будто тучка закрыла солнечный диск, и тихо, словно про себя, добавил: – Больше такого не будет.

Ну и компания подобралась! У каждого боль в душе, а сердце кровоточит. Поподробнее бы расспросить, но пока не время, и я спросил совсем не о том, о чем хотелось бы.

– Слушай, Азар, тут поверху тропа есть?

– Есть, – кивнул тролль, отвлекаясь от мрачных мыслей. – Но трудная, да. По ней только козлы скачут. Ну и я еще пройду. Да.

«Тропа проходимая», – мысленно заключил я.

– Покажешь?

Тролль пожал плечами, отпивая глоток из быстро пустеющей кружки.

– Покажу.

Даже не спросил, зачем мне это надо.

– А после завтрака свезешь в море?

Тролль окинул взором водную гладь, словно прикидывая, можно ли сегодня выходить в море, и молча кивнул. Одной рукой подхватил опустевшее блюдо, другой кувшин с остатками вина и направился к замку.

– Пошли. Завтракать. Ждут уже. Да.

Завтракали все вместе, на веранде, любуясь спокойным морем. Тень от виноградника, взобравшегося по деревянной решетке, спасла от пригревающего солнышка. Лучики, пробившись сквозь ажур листвы, устроили на столе танец солнечных зайчиков, которые искрами рассыпались по лезвиям ножей, смело нырнули в глубь бокалов с вином, а один, самый игривый, запутался в локонах Эллины, отзываясь мягким блеском в жемчужно-серых глазах.

Есть женщины, красота которых подвигает мужчин на безумства и подвиги. Бывают женщины, бесконечно милые и добрые, словно созданные для того, чтобы скрашивать жизнь любимого мужчины, даже если он не всегда достоин этого.

Но иногда, очень редко, но все же… Встречаются женщины, похожие на юношеский сон, ставший мечтой, прекрасной и несбыточной. Мужчины, встретив ожившую мечту, теряют голову…

…Мягкий блеск глаз, взгляд, проникающий в душу, тень от длинных ресниц на щеках, чуть тронутых румянцем. Блеск жемчуга зубов в неожиданной улыбке, волнующий тембр голоса, от которого начинают петь такие струны души, о существовании которых ты и сам не подозревал. И любой пустяк о погоде ли или о пролетающей мимо бабочке, произнесённый Эллиной, кажется наполненным глубоким смыслом и сокровенным значением, доступным лишь мудрецам поднебесья…

Почему так происходит? Эта тайна скрыта за семью печатями. Если её разгадать, мир потеряет значительную часть очарования. Может, её словам придает глубину и смысл очаровательная свежесть коралловых губ. Может просто улыбка Эллины благодарит за понимание, а добрый внимательный взгляд обещает, что девушка вот-вот скажет о тебе что-то очень хорошее, чего ты и сам еще о себе не знаешь. Скажет громко, не таясь, для всех и твоя жизнь обретет новый смысл…

Когда Эллина, мимолетно прижавшись щекой к плечу Мажеровского, покинула наше общество, на веранде повисла тишина, нарушаемая лишь криками вечно голодных чаек. Даже солнечный зайчик, который нежился в шелке волос девушки, потерянно заметался, не находя места. Александр, прервав на полуслове разговор, проводил Эллину взглядом, полным нежности, приправленной изрядной долей горечи. Все больше убеждаюсь, что переживает маг отнюдь не за себя.