Александр Абалихин - Multi venerunt, или Многие пришли

– И чем же закончилась ваша беседа с графом Тулузским, уважаемый Пьер? – поинтересовался Данье, внимательно прислушивавшийся к беседе философа с папским легатом.

– В итоге я провозгласил отлучение от церкви графа Тулузского Раймунда. После этого граф стал на меня кричать и потребовал, чтобы я убирался вон из его дворца и из Окситании.

– А дальше? – спросил Данье.

– Всё завершилось тем, что теперь я сижу за этим столом, ем рыбу и пью вино, – буркнул Пьер де Кастельно.

– Куда же вы держите путь? – поинтересовался Персиваль.

– Я направляюсь в Рим. Буду жаловаться Папе на графа Раймунда.

– А заодно мы с легатом пожалуемся на всю Окситанию, – добавил рыцарь и громко рыгнул.

Персиваль с гневом взглянул на рыцаря и спросил:

– А вам-то какое дело до Окситании?

– Я уже говорил, что это богатая территория, – сказал рыцарь Симон и снова рыгнул. – И это самое важное.

– Простите, но я не знаю вашего полного имени, досточтимый рыцарь, – спросил философ.

– Барон Симон де Монфор, – представился рыцарь.

– Не подумайте, что только богатства вашего края привлекают северных франкских баронов и Папу Римского. Гораздо важнее духовное здоровье жителей Тулузского графства и всей Окситании, – заметил Пьер де Кастельно. – Ведь не секрет, что в Окситании учение катаров получило широкое распространение, а это привело к тому, что катары лишают благодати детей, оставляя их без крещения, люди умирают без церковного покаяния, в грехе. Катары даже не носят на груди крест.

– Бессловесные младенцы не могут ещё сами определиться и сделать выбор. Как же можно их крестить? Ну, а крест – это символ мученичества, потому мы его не носим, – сказал Патрис.

– Крест – символ преодоления страдания и скорби. Его должен носить человек, который следует заповедям Господа, – возразил легат.

– Вы, катары, – обратившись к Патрису, сказал барон, – несёте полный бред, утверждая своё понимание мироздания. Юнец, ты можешь мне поведать вашу ересь о переселении душ, о которой я лишь немного наслышан?

Патрис не успел ответить, как заговорил старый катар.

– Лучше я отвечу на этот вопрос, – сказал Мартин. – Мы, катары, верим в переселение душ. Бог, создавший тонкий мир, существующий вне материи, создал и человеческие души по Своему образу и подобию. Бог живёт вне материи, в мире Света. А материальный мир порождён сатаной. Души людей, прошедшие тяжкие испытания в земном мире, в своё время освободятся от материальных тел. Ведь тело человека является вместилищем грехов и болезней. Только тому, кто стал чистым, смерть принесёт окончательное избавление души от страданий. Но, возможно, человеческой душе потребуется новое пребывание на грешной Земле, чтобы искупить грехи. В конце времён, когда все души будут освобождены из тел, Свет вновь будет полностью отделён от господства материи. И тогда материальный мир исчезнет, солнце и звёзды погаснут, а огонь поглотит души демонов. Продолжится лишь вечная жизнь чистых душ.

– Вот в чём ваша ересь! К твоему сведению, старик, человеческая душа проживает одну единственную жизнь и, после смерти тела, ожидает второго пришествия Спасителя и Страшного Суда, на котором решится её участь – вечное блаженство в Царстве Божьем или вечные муки в аду. Воскресение ожидает верующих в восстановленных телах. И тогда свершится Божий суд над ними, – сказал легат.

– Но зачем восстанавливать разрушенное? Ведь проще построить телегу из новых материалов, чем собирать её из старых сгнивших оглоблей, ржавых кривых гвоздей и рассыпавшихся колёс, – произнёс Мартин.

– Как ты можешь так рассуждать, старик? Откуда ты набрался всей этой ереси? – с раздражением спросил легат.

– Я почерпнул знания не из книг, написанных спустя многие десятилетия после прихода на землю Великого Учителя, а из откровений тех апостолов, которых не признала ваша церковь, легат. Ты знаешь, что у нас есть свои апостолы и свои епископы, – ответил старик.

– Ты ведёшь ужасные речи, старик! – с возмущением воскликнул легат.

– Скажи старик, как можно жить без причастия? – сурово спросил Симон де Монфор, уминая за обе щеки фаршированную щуку.

– Видно, катары неисправимые грешники, коль они отказываются от столь важного таинства, как причастие! – воскликнул легат.

– Мы не приемлем причастия в том виде, в каком оно происходит в вашей церкви, – сказал Мартин.

– Причастие – благодатное приобщение души к вечной жизни, – сказал Пьер де Кастельно.