Александр Шляпин - Посейдон и Русалка

– Шурику— привет! – сказал мне знакомый бармен Сеня, вращая в руках кеглю с очередным шедевром коктейльного искусства.

– Здорово Сеня! Будь великодушен дорогой, налей мне братец для начала водочки с «Амаретто».

Семен был в этих делах настоящий кудесник. Он наливал в рюмку пятьдесят граммов водки, а потом по лезвию ножа вливал в неё ликер. «Амаретто» как бы лежал на поверхности водки. При употреблении этот напиток смешивался прямо на языке, создавая незабываемые ощущения.

Устроившись поудобнее на банкетке, я пригубил коктейль и для пущей важности прищурив глаза, стал сверлить публику взглядом, стараясь рассмотреть ту единственную которой я мог бы поведать в пьяном угаре о своих чаяниях. В эту самую секунду, когда мой взор пал на танцующую блондинку чья— то рука коснулась моего плеча. Мне показалось, что сердце упало в пятки. Я почему— то подумал, что это Валька. Чтобы не умереть от шока, я медленно повернул голову и увидел поросшее щетиной красное и круглое лицо своего однокурсника – Сергея.

– Шурик – привет! – сказал он, моргая пьяными поросячьими глазками. – Ты решил якорь бросить надолго!?

– На пятьсот, – ответил я, обозначая Сереге свою кредитоспособность.

– К нам присоединиться не хочешь? – спросил он, кивая в сторону столика, за которым сидела пара местных шлюшек.

– Я один, а их двое, – сказал он, мило улыбаясь подружкам. Те кокетливо улыбались и счастливо хохотали, создавая непринужденную атмосферу постоянного праздника.

Зита и Гита, так звали залетные кавалеры этих девчонок. Расплываясь в улыбке, они приветливо махали мне ручкой, приглашая к их столику. Я, положив руку на плечо Сергею, слез с «баночки» и вальяжно подошел к девушкам.

– Здрасте! Разрешите дамы, пришвартоваться к вашему причалу!? – спросил я, подчеркивая таким образом принадлежность к российскому торговому флоту.

– Швартуйся! – в унисон ответили девчонки.– Давай, бросай свой конец на наш причал, мы тебя давно ждем, – сказала Зита, и залилась счастливым смехом.

– Давай Шурик, швартуй баркас – матросня гулять изволит! Ударим твердым долларовым эквивалентом по местному притону пока над морем полный штиль! – сказал Сергей, и, хлопнув меня по плечу, кивнул в сторону свободного кресла. Крякнув, мне на ухо он рухнул на соседний стул и, вытащив сигару, закурил, словно премьер министр Уругвая.

Стол ломился от выпивки и закуски. Графин с водкой, пара бутылок шампанского, большое блюдо с вареными креветками, обложенных дольками лимона и лайма, украшали застолье веселой компании.

– Меня звать Света (Зита), а это Марина (Гита), – сказала платиновая блондинка и представила жгучую брюнетку, на шее которой был одет собачий ошейник, облагороженный заклепками из нержавеющей стали. Та улыбнулась, и, протянув мне руку, замерла в надежде, что я брошусь лобызать её, словно лупоглазый пекинес. Я пожал даме ручку, и, достав из кармана сигареты, небрежно кинул их на стол. Закурив, я выдержал томительную паузу и сказал.

– Меня крошки, Александр звать,! Друзья зовут меня Шурик из— за внешнего и внутреннего сходства с персонажем известного режиссера Гайдая, – проговорил я, как по заученному. Втянув в себя дым, я всем на удивление сотворил кольцо, сквозь которое пропустил тонкую струйку дыма.

Зита и Гита зарукоплескали.

– Шурик, ты просто душечка, – сказала Света (Зита) – А я думаю где я тебя видела. А это оказывается ты, снимался в фильме «Операция— Ы».

– Нет Зиточка, это не я! Я всего лишь похож на него! Нам чужая слава ни к чему!

– Боже, ты Шурик похож, на Шурика, словно однояйцовый брат, – сказала Светлана, подперев голову руками. Я тебя уже обожаю!

– У Шурика девчонки два яйца, а не одно! – Сказал Серега. – Ты Шурик, не стесняйся, бери любую, и тащи в кровать. Докажи им, что у тебя два яйца, а не одно!

Девушки в унисон хихикнули, и девственно опустили глазки, как бы стесняясь своей древней профессии.

Я одним махом осушил рюмку и, словно платежеспособный, щелкнул пальцами, подзывая официантку. В голову пришла идея сделать вклад в общее застолье. Образ моей Валентины в этот миг, словно мираж, возник посереди стола. Она как голограмма появилась как бы из неоткуда, держа на руках шубу. Я прикрыл ладошкой рот, забыв навсегда про сеанс невиданной щедрости. Выдержав паузу, я ушел в пучину, словно я был не я, а подводная лодка, которая прячется в глубинах моря. Только так лежа на грунте, я мог переждать наш семейный шторм и вернуться в родную гавань при минимальных потерях.