Андрей Толоков - Против течения

– Катя, – громко сказал Виктор по-русски, – не забудь в субботу прийти на матч. Играем с хоккейной школой из Фрайбурга.

Катрин прекрасно понимала русский язык, по одной простой причине, русский для неё родной. Она, Катя Денк тоже, как и Виктор, была из семьи репатриантов.

– Я помню. А девчонок я могу взять? – так же громко ответила Катя.

– Конечно, бери.

– Эй! – взмахнув руками, крикнула Маги. – Хватит говорить по-русски! Мы с Габи ничего не понимаем.

– Виктор приглашает нас на хоккей в субботу, – сказала Катрин по-немецки. – Пойдёте?

– Я не люблю хоккей. Они там дерутся, – ответила Маги, сморщив маленький острый носик.

– А я пойду, мне нравится, как они там с палками бегают, – возразила Габи.

– С палками… – Виктор громко засмеялся. – Ну да!

Потанцевав ещё немного, Виктор и Катрин пошли домой. Виктор проводил девушку до её дома, простился и быстрым шагом отправился к себе. Завтра утренняя тренировка, надо бы выспаться. Подходя к дому Маркуса, юноша взглянул на часы. Половина одиннадцатого. Не так уж и поздно. Виктор достал ключи, открыл дверь и, тихо скинув кроссовки, прошёл на кухню. В клубе почти ничего не ели, и Виктор был чертовски голоден. С пустым желудком вряд ли удастся заснуть.

За толстой дверцей холодильника взгляд юноши наткнулся на блюдо с мясным салатом. Это то, что надо. Виктор выставил блюдо на стол и, схватив вилку, принялся есть. Утоляя голод, он не услышал, как в проёме кухни выросла фигура Маркуса.

– В моём доме, – забасил Ландфельд, – ужинают в шесть вечера. А в это время все уже должны спать. Ты об этом знаешь.

Виктор не стал оборачиваться. Он уже и так представлял выражение лица Маркуса. Юноша положил вилку, взял блюдо и вернул его в холодильник. Ничего не отвечая Ландфельду, Виктор прошёл мимо него. Маркус почувствовал запах спиртного.

– Ты где был? – строго и уже громче поинтересовался Маркус.

– В клубе, с девушкой. Это запрещено?

– От тебя пахнет алкоголем.

– Да. Я немного выпил вина. И что?

Ландфельд взял короткую паузу. Он заглянул в глаза парня. Там, в глазах, не было испуга и желания оправдаться. Это взгляд всегда раздражал Маркуса. Но обострять сейчас он не стал. Маркус был уверен, что победа в противостоянии со старшим сыном Лауры, всё равно будет на его стороне.

– Иди спать. Поговорим завтра, – бросил Маркус.

– Спокойной ночи, – с издёвкой ответил Виктор и направился в свою комнату.

– У меня для тебя есть новость, – в след юноше сказал Маркус.

Виктор остановился, но поворачиваться не стал.

– Я звонил в хоккейную школу. Тебя отчислили.

Для Виктора это прозвучало неожиданно. Он обернулся. Маркус стоял, скрестив руки на груди, и на лице его расплылась довольная улыбка.

– Почему?

– Потому, – продолжая улыбаться, пояснил Ландфельд, – что я за тебя больше не плачу. У меня нет лишних денег. А вот теперь, спокойной ночи.

Маркус засунул руки в карманы халата и с довольной физиономией прошёл мимо Виктора.

– Зачем ты это делаешь? – послышался голос Лауры.

Маркус и Виктор подняли головы и увидели на верхней ступеньке лестницы Лауру. Она слышала весь разговор сына с Ландфельдом.

– Затем, дорогая, – с самодовольными нотками в голосе пояснил Маркус, – что всё в этой жизни надо заслужить, – затем повернувшись опять к Виктору, добавил. – Не нравится?! Пусть едет к своему папаше в Россию.

С этими словами Ландфельд поднялся по лестнице и, отодвинув с дороги Лауру, зашёл в спальню. Лаура спустилась вниз, обняла сына и, погладив его по затылку, тихо произнесла:

– Иди спать. Мы что-нибудь придумаем.

Виктор поцеловал маму в щёку и пошёл в свою спальню. Он сел на кровать. Спать теперь не хотелось. Маркус добился своего, вывел мальчишку из равновесия. Чем Виктор мог ответить? Только своим презрением к этому чересчур правильному немцу. Виктор поднял голову и посмотрел на большие фотографии, висевшие на стене над его письменным столом. На Виктора смотрели его кумиры, Овечкин, Буре, Гретцки. Вот эти люди, на его месте бы не сдались. Не из того они теста. Вот и Виктор сдаваться не собирается. Завтра он придёт на тренировку и поговорит с тренером. Стив его любит, он подскажет что делать, а, может быть, и поговорит с директором школы. Виктор ведь один из самых перспективных учеников. Не зря только его одного пригласили в настоящий клуб.

Юноша по традиции, как всегда перед сном, пошёл к шифоньеру, чтобы сказать спокойной ночи своей хоккейной амуниции. Он, как правило, гладил рукой коньки, майку с номером восемьдесят восемь и шлем. Только после этого ложился спать. Открыв шифоньер, Виктор застыл, будто всё его нутро превратилось в липкую жижу, сползло вниз и приклеило ноги к паркету. Шифоньер был пуст. Лишь две одинокие вешалки мотылялись на перекладине. Через минуту Виктор собрался с силами, отчаянно хлопнул дверцей и стремглав выскочил из своей спальни.