Валерий Ковалев - Реинкарнация. Роман

Я почувствовал земное присутствие мурашек на оболочке и тихо вякнул «мама». Краем же зрения уловил, что другие души тоже заволновались. Их облака сбились теснее и завибрировали, а многие шарахнулись по сторонам, пытаясь улизнуть. Но не тут-то было.

Глаза, пронзая, охватили всех, гипнотизируя и парализуя волю, что-то подсказало мне, что это ОН, и я затрепетал в священном ужасе.

– Здравствуй, сын мой, – во вселенской тишине уставились в меня глаза. Приблизившись почти вплотную. – Ты знаешь, кто перед тобой? Ой-ой-ой! – громом раскатилось по Космосу

– Кажется, – пролепетал я. – Т-ты Творец? – и попытался изобразить почтение.

– Не дурак, – чуть дрогнули веки. – А кто будешь ты?

– Вроде как душа, – сглотнул я слюну. – Без тела.

– Истину глаголишь, – увидел свое отражение в бездонных зрачках. Словно отблеск в зеркале.

Между тем, вокруг, попискивая, тряслась масса других душ. По видимому одновременно разборка шла со многими. Типа коллективного сеанса. Одни (таких были единицы) искрами периодически взмывали вверх, большинство рушились вниз, в сторону стратосферы*, а некоторых Глаза растворяли в себе. Подобно крупинкам сахара в чае.

Не иначе отправляет в рай с адом и обращает в пыль, – шевельнулось мозгу. – Мне светит только два последних.

– Точно, – изрек Творец. – Воздаю по заслугам вашим. Почему не веришь в Господа?! (повысил голос)

– Я считаю, его придумали хитрецы. Из древнего мира, – вякнул я, подумав «пропадать, так с музыкой».

– Всему свое время, не спеши, – прочли Глаза мои мысли. – Зачем им это?

– Чтобы окучивать паству, возвеличивать себя и вкушать мирские блага, – ответил я. – По Святому писанию Бог во всех его проявлениях сир и наг. Его же наместники на земле, которыми они нарекли себя – в золоте и гордыне.

– Дальше.

– Практически все религии погрязли во лжи, ханжестве и стяжательстве.

– Тому есть примеры?

– Ты сам все знаешь.

– Я спрашиваю! Отвечай! – вновь раскатилось по Вселенной эхом.

– Взять христианство, – переждав, пока оно затихнет, – смиренно продолжил я. – Ссылаясь на Тебя, Папы Римские учинили множество крестовых походов «за гроб Господень», а фактически братоубийственных войн против других народов.

Они же, прикрываясь твоим именем, жгли на кострах инквизиции лучших людей своего времени. Тех же Джордано Бруно, Яна Гуса, Галилея и Коперника.

Иудеи, о чем сами признались в Библии, распяли твоего Сына на земле, а потом стали ему ханжески поклоняться; отняли «землю обетованную» у народов пустынь, где избивают их поныне.

Недалеко ушли и последователи Пророка на Востоке, объявив священный джихад «неверным», учиняя теракты по всему миру и строя на крови Исламское государство.

– Все не по тебе, – хмыкнул Творец. – Святотатствуешь! А что имелось в виду под словом «практически?»

– Буддизм, – без колебаний ответил исповедуемый. – Древнейшая из религий.

– И что ты о ней знаешь?

– Многое, – ответил я.

– Излагай, – приказал Творец. – Послушаю.

Я, было, снова хотел сказать, что Он сам все знает, но не стал. Когда еще побеседую с самим Творцом? И начал.

– Буддизм зародился в середине первого тысячелетия до нашей эры на севере Индии как течение, оппозиционное господствовавшему в то время брахманизму.

К середине шестого века до нашей эры индийское общество переживало социально-экономический и культурный кризис. Распадались родовая организация и традиционные связи, происходило становление классовых отношений.

В это время в Индии было немало бродячих аскетов, они предлагали свое видение мира. Их противостояние существующим порядкам вызывало симпатии народа. Среди учений подобного рода был и буддизм, который приобрел наибольшее влияние в обществе.

– Не все точно, но, в принципе верно, – прогудел Творец. – Давай, излагай дальше.

– Большинство исследователей считают, – воодушевился я, – что основатель буддизма был реальной личностью. Он являлся сыном главы племени шакьев, родившимся в 560 году до нашей эры на северо-востоке Индии.

Предание гласит, что индийский царевич Сиддхартха Гаутама после беспечной и счастливой молодости остро ощутил бренность и безысходность жизни, ужас перед идеей о бесконечной череде перевоплощений. Он ушел из дому, для того чтобы, общаясь с мудрецами, найти ответ на вопрос: как можно человеку освободиться от страданий.

Семь лет путешествовал царевич и однажды, когда он сидел под деревом Боддхи, на него снизошло озарение. Он нашел ответ на свой вопрос.