Ольга Ярмакова - Все начинается утром

И вот она предстала пред стенами этого города, как Элен сейчас, но с одной разницей – она невольница, рабыня, купленная для гарема повелителя Шахриара. Первые два года она пыталась сбежать домой, но куда там. Без денег, помощников и карты, даже смешно подумать. Прошло уже пять лет с того дня, как она вошла впервые в гарем. Она почти смирилась с этой жизнью, да, впрочем, не так плохо ей там и жилось. Служанки, готовые услужить по первому зову и подружки среди таких же, как и она невольниц. Ее самая большая радость – раз в месяц покидать пределы гарема и города под присмотром охраны и прогуливаться там, где пожелает, сегодня был как раз такой день, но все равно она была и оставалась пленницей.

Ах, да, город. Очень древний, основанный далеким предком нынешнего правителя и получивший имя Аман, что значит, мир, за веротерпимость и неприятие войн; единственный остров мирного существования в этих далеких землях. Конечно, кроме города, Шахриару была подвластна земля на протяжении нескольких дней пути и по всей этой земле мирно живут люди, но Аман – центр и яркая звезда всего государства. Вот уже сотни веков цветет и богатеет столица. Город ведет бойкую торговлю с далекими северными и восточными странами, а сам правитель покровительствует ремесленникам и художникам и, будучи прекрасным поэтом, на городских праздниках читает свои стихи горожанам. Шахриар – добрый и справедливый правитель. Это все, что может сказать Летиция, получившая в новом доме имя Эсен. Сама она его видела не часто, а уж общаться с ним ей не довелось и вовсе, не тот ранг. У правителя есть любимая жена Эдже, которую он боготворит. Вот в ее свиту и входит Эсен.

Стена оборвалась черными высоченными воротами. И оборвался разговор. Несколько фраз брошенных охраной городским стражам и свиту пропустили внутрь.

– Как же все здесь официально, по протоколу. – Элен пробормотала себе под нос.

– Что? – Эсен, недоуменно остановила взгляд.

– Не обращайте внимание. Это я так.

***

За бронебойными воротами стен все резко ожило. Элен оглушило и прижало жужжание густого почти осязаемого воздуха. Люди, группы людей, массы людей. Она отвыкла от многолюдья, вернее не совсем, но последнее воспоминание неприятно чиркнуло по легким. Катарина с дочкой и ночной хаос из бешеных людей и огня – адская каша слепой злобы. Эсен, заметив растерянность и испуг в глазах спутницы, взяла ее за руку и повела за собой, словно малого ребенка. Наверное, именно рука, твердо державшая и тянувшая в заданном направлении, придавала нужную решительность и покой. Элен встрепенулась: «Что это я? Заяц и тот смелее. Это люди, обычные люди. Трусишка». Она даже улыбнулась сама себе, так, натянуто.

Свита наложницы врезалась в гущу центральной торговой улицы города и растворилась в пестрых и многоликих палатках ремесленников и торговцев. Сколько слышала, читала и видела в записях Элен про восточные базары, но все это было так далеко от того, что сейчас предстало ее взору. Краски – первое, что воспринимал глаз, затем формы, а уж потом разнообразие и смелые фантазии мастеров. Улица, состоявшая из невысоких, в основном двухэтажных домиков с теневыми навесами, выкрашенных в белое, излучала радужную музыку. Казалось, праздник навечно здесь поселился, обретя просторный дом без конца и начала. Гостья, а именно таковой она себя здесь ощущала, успокоилась, глаза ее блестели и обволакивались всеми красками базара. А какое разнообразие людей! Расы и нации, все переплелись и побратались здесь. «Все-таки в путешествии миров есть свои маленькие плюсы. Языки не надо учить, сходу все понимаешь».

Риа подошла к Эсен и что-то шепнула той на ухо. Госпожа кивнула и, достав монету из маленького бархатного мешочка, повязанного шелковой веревкой на талии и прятавшегося в складках платья, протянула служанке. Та отошла к ближайшему лотку и вернулась с парой изящных расшитых цветными нитями и бисером туфель. Элен не стала спорить, когда служанка, склонив голову, протянула ей обувку; сразу же натянула на страдающие ступни мягкие и удобные, словно тапочки, туфли.

– Благодарю вас, госпожа. Это то, что надо, вы очень добры к незнакомке. – Глаза девушки светились благодарностью.

– Для меня в радость сделать хоть что-то полезное за пределами дворца, а это, поверьте, случается крайне редко. – С легкой грустью ответила Эсен.

– Извините за неуместный вопрос, но не боитесь ли вы быть обворованной? – И видя недоуменный взгляд наложницы, гостья указала на мешочек. – Ваш кошель, он же на виду у всех! В такой плотной толпе запросто может найтись проныра, готовый поживиться вашими средствами.