Ольга Ярмакова - Все начинается утром

Риа указала кивком головы вниз и только тут Элен перевела взгляд на группу людей, ярким пятном, выделяющимся среди песка и кустарников. Женщина и двое мужчин. Риа уже спускалась вниз, а Элен повернулась в сторону моря и бросив прощальный взгляд, прошептала:

– Спасибо, Наг.

Спуск оказался быстрее, нежели подъем, подобрав платье повыше, девушка сбежала и практически врезалась в тех, кто ее ждал.

– Госпожа Элен, это моя госпожа Эсен. – Торжественно произнесла служанка и смиренно склонилась, представляя свою хозяйку.

Женщина, стоявшая меж двух мужчин, сделала шаг вперед и кивнула головой. Платье глубокого синего цвета шелком струилось до земли, изящно обтягивая тело и вычерчивая соблазнительный идеальный силуэт. Лица дамы видно не было за исключением красивых миндалевидных серых глаз с росчерком пушистых ресниц в окантовке тонких бровей. Глаза грустные, добрые, и смелые с явной заинтересованностью. Двое мужчин – охрана: смуглые, высокие и крепкие при оружии, лица точеные и с аккуратными бородками, и, тем не менее, достаточно молодые. «Арабы или индусы?».

– Приветствую вас, госпожа. Надеюсь с вами все в порядке? – Голос дамы глубокий и грудной, сразу обволакивающий.

– Благодарю, со мной все в порядке, спасибо за ваше внимание. – Элен почувствовала себя мокрой замарашкой рядом с этой особой.

– Как вас зовут, госпожа? – Голос дамы расслаблял.

– Элен.

– Вижу, что вы не из этих краев и потерпели бедствие. Мое имя Эсен, так меня здесь зовут. Надо вас прикрыть от солнца и от ненужных взглядов.

Только сейчас Элен обратила внимание на странные взгляды, которыми перекидывались воины и, проследив направление их глаз, покрылась пунцовым румянцем. Платье, уже подсыхающее на жарком воздухе, но еще достаточно влажное, плотно облегало грудь, выделяя ложбинку и сжимая каждую ее округлость с выпирающими…. Черт! Да она же, считай, голая! Элен нервно, прикрыла руками крест-накрест грудь и инстинктивно отвернулась.

– Онур, сними свой плащ и отдай госпоже. Живо! – Голос Эсен, голос с металлом и силой. – Госпожа, набросьте плащ, чтобы не смущать и не быть смущенной.

Один из воинов отстегнул с плеч длинный черный плащ и, не доходя лишь пары шагов, склонил голову и протянул сею накидку промокшей девушке. Она тут же выхватила дар из рук и, накинув сверху, завернулась, как в кокон, благодарно улыбнувшись невозмутимому охраннику.

– Теперь мы можем идти.

– А куда вы идете? – Для Элен это была формальность, все лучше, чем жариться на песке, но все же….

– Во дворец повелителя.

– Повелителя? А кто он, повелитель?

– Шахриар – наш владыка. Ах, да, вы же не из этих мест, как я понимаю. Ну, ничего, по дороге во дворец, я постараюсь ввести вас в курс дела. Только прикройте лицо под плащом. Дабы не ….

– …смущать. – Продолжила Элен.

– Да, все так. Верно.

А далее были шаги, размеренные и неторопливые, легкие женские впереди и потяжелее мужские сзади. Элен в центре, справа Эсен, слева Риа, а сзади два стража. Песчаная тропинка вела их вдоль стены, и пока они шли, Эсен коротко рассказывала историю города, лежавшего за стеной и прочно связанную с ним свою жизнь.

Она жила в далекой солнечной Италии. Дочь знатного вельможи, единственная дочь, единственный ребенок. Летиция – любимая, нет обожаемая дочь, ребенок при рождении потерявший мать, так и не познав материнской ласки и любви, дочь, ставшая всем для отца-однолюба, так и не связавшего себя более ни с одной женщиной.

Достигнув нежной юности, Летиция расцвела, и это не осталось незамеченным при королевском дворе. Как не противился отец, а пришлось отдать любимую дочь фрейлиной в свиту королевы. Вот там-то и произошел тот самый переворот в ее юной жизни. Балы, нескончаемые пиры. Знакомство с ним, единственным, который стал возлюбленным и борьба с той, что стала соперницей.

Девушка, воспитанная отцом в чести и доброте, не подозревала о коварстве и подлости, на которые способны люди. Похищение ночью из покоев, корабль и море. Вот так соперница расправилась с ней. Чуть позже Летиция поняла, что ее могли отравить, перерезать горло острым кинжалом, да что угодно. Но то, что уготовила ей та, снедаемая ревностью, было во стократ хуже.

Рабство! Корабль ее доставил на берега Северной Африки, и там, на невольничьем рынке, подвергаясь очередному унижению, ее купили для одного повелителя в далекую и загадочную страну. Родная земля удалялась все дальше, в то время как новая приближалась. Носилки, кареты, лошади, мулы, люди – столько дорог и столько разных путей, а сколько дней и месяцев.