Тимофей Зуев - Когда туман окутает город

За тридцать лет своей безмятежной жизни Эринхард нажил хорошую работу, красавицу жену, сына Сашу и дочь Надю. Он работал техником, который чинит самолёты и проверяет их. Но, однако, в 2041 очень сложно жить обычному человеку без связей в правительстве. Они с женой работали на износ, а он ещё и писал произведения, получая за них копейки.

Однажды он сидел на работе, с паяльником в руках и вдруг плата в его руках заискрила, а некоторые компоненты перегорели. Эринхард был очень вспыльчивым, да и вообще его характер отличался буйством, поэтому он тут же громко выругался.

– Эй, Николай Григорьевич, разве вы не проверяли компоненты на предмет брака? – После этих слов на него устремился растерянный взгляд Николая Григорьевича. Этот взгляд был похож на взгляд новорождённого цыплёнка, у которого только открылись глаза. Цыплёнок отчаянно протараторил

– Пропустил ненароком, Эринхард Владимирович. – И тут Эринхарду Владимировичу очень захотелось дать своему многоуважаемому коллеге, в морду. Вообще дать в морду этому персонажу хотелось постоянно и причём не только ему, но как не странно его никогда в жизни не били. Скорее всего, это происходило из-за его, мягко говоря, странноватой внешности. И тут наш герой понял, что до конца его смены осталось двадцать минут, и решил слегка припугнуть коллегу и всё-таки завершить работу, сказав

– Ладно, проехали. – Конечно, это не было угрозой, но он умел мастерски играть интонацией, и было ещё не понятно, что скрывается за этим, проехали. Его напарник судорожно затрясся и поспешил отвернуться, а Эринхард продолжил работу, как ни в чём ни бывало. И хотя времени оставалось мало, закончить он успел.

С работы он вышел счастливым, с чувством героя на душе. Сел в электромобиль, который сам себе собрал и поехал домой. Но как же выглядел сей обыкновенный гражданин? Его голубые глаза смотрят уверенно, светлые, почти белые волосы стоят пучком, а намозоленные руки твёрдо и непоколебимо ведут машину. Обычная светло-серая куртка, синие джинсы. Ничего в нем не выделялось, но за свою жизнь он понял, что она не так проста, как кажется. Ростом и телосложением он тоже не отличался от большинства – не высок, не худ, но и не толст, словом, обыкновенный человек.

И так, Эринхард уже заходит в свою квартиру

– Саня! – ещё с порога кричит он, а потом внезапно хватает своего семилетнего сына обеими рукам и сажает себе на плечо. Тому явно это не нравится, но он не кричит, а молча пытается вырваться, извиваясь как змея. Саша увлекается муравьями и как бы сказал его отец, знает о них всё. У него богатое воображение, он хорошо рисует. Он от природы спокойный, в противоположность родителям и своей четырёхлетней сестре.

Муравьи, – пробормотал он, продолжая вырываться.

– Ну, беги к муравьям, – и Эринхард выпустил его – Наат, я дома! – сказал он, и лучезарная улыбка расплылась по его лицу.

– Привет, – донёсся её голос откуда-то сзади – Что опять всё исправил, когда твой коллега дал тебе шанс всё исправить?

– А ты, как я вижу, учишься тихо ходить, как мышка, но пока получается только, как слон, – он повернулся и поцеловал её – Учись у муравьёв.

– А, то есть относительно муравьёв я слон? Ну ладно, сочту за комплемент, – и она поцеловала его в ответ – А ты знал, что люди с экзотическими именами имеют завышенную самооценку? Эринхард сделал удивлённое лицо и, подняв палец вверх, произнёс

– Меня назвали в честь человека, который подробно рассказал о Вавилоне.

– Обоврал, – поправила Наташа.

– Как я тебя обожаю… – мечтательно протянул он.

– А я-то тебя как ненавижу, – тем же тоном ответила она – Ты завтра выходной, отвозишь детей по кружкам, и готовишь, летописец мой любимый.

– Ну ладно я же глава семьи, альфа самец как, никак – и он гордо поднял голову. Наташа с улыбкой посмотрела на мужа, с любовью ткнула ему пальцем в нос и сказала

– Ты, альфа пипец!

ВЫХОДНОЙ

Выходной, название одно, выходной у Эринхарда складывался как самый напряжённый рабочий день. Наташа ушла рано. День прошёл как в тумане. Говорят что у людей, не у многих и не всегда, бывают предчувствия того, что что-то должно произойти, что-то нехорошее, злое. Так вот Эринхард в этот день что-то почуял, тогда почуял, когда приехал передать своё очередное произведение в редакцию. Ему показалось, что время этого дня будто растягивается, давая ему пожить подольше. Его лицо будто окаменело, смотря в пустоту, а его сын на заднем сиденье даже позвал его