Петя Камушкин - Сущий пустячок

Рисунок автора

Про случай, о котором сейчас расскажу, вспомнил после недавней встречи с одним знакомым. Он-то как раз и был главным персонажем описываемых событий. Только не виделись мы давненько. Если бы он первый меня не окликнул, я б мимо прошёл, так и не признав. В общем, по порядку…

Витя – парень лет тридцати. Первая наша встреча произошла пару лет назад, в больничной палате. Я тогда пришёл навестить хворающего товарища. А Витя лежал на соседней койке. Выглядел он в ту пору архи неважно. Очень смахивал на пожелтевшую мумию с ввалившимися щеками и таращившимися из тёмных кругов глазами. Всё время проводил в горизонтальном положении. Лишь изредка, ссутулившись, усаживался на край больничной койки. Чтобы глотнуть чайку и запить очередную пилюлю. Практически ничего не ел, так как аппетит начисто отсутствовал. Но что болит конкретно, внятно врачам объяснить не мог. Потому что, по его словам, понемногу болело везде. И необоримая слабость ощущалась во всём теле.

Через неделю, когда я заехал забрать товарища с выпиской, обратил внимание на перемены во внешнем виде его соседа. Витя совсем зачах. Без содрогания на высохшие мощи смотреть было невозможно. Однако, парня тоже выписывали домой. Порядок есть порядок – полежал десять койко-дней, дай следующему болезному отдохнуть. К тому же, в отличие от удручающего внешнего вида, по анализам картина вырисовывалась не такая уж плохая.

Пока ехали домой товарищ рассказал Витину историю.

Тот служил в охране одного из крупных бизнес-центров Екатеринбурга. Не стану уточнять какого, дабы не плодить лишние слухи. Первые несколько месяцев всё шло хорошо. Но как-то Витя заступил на суточную смену с тяжёлого похмелья. Положение слегка облегчало то, что было воскресенье. Почти все офисы на замке, клерков и посетителей – по пальцам пересчитать. Можно без особого напряжения ждать, пока организм проветрится от похмельного яда. Но почему-то ни к обеду, ни к вечеру Витино состояние не улучшалось. Наоборот, чем темнее становилось за витражными окнами бизнес-центра, тем хуже парень себя чувствовал.

Было ощущение, будто всё тело спелёнуто чёрной простынёй. В лёгких не хватало воздуха, сердце бешено колотилось, а мышцы совершенно ослабли и ныли. Витя не мог понять, что с ним происходит. Ночью, когда бизнес-центр окончательно стих в безмолвии и неподвижности, охранник попытался вздремнуть. Но не получилось. Лёжа стало ещё хуже. Навалился какой-то неизъяснимый ужас. Словно сама смерть пришла и встала за спиной, выжидая момента, чтобы взмахнуть косой…

Как дождался утренней пересменки Витя и сам не помнил. На полусогнутых еле доковылял домой и рухнул в кровать совершенно обессиленный. На своё счастье, тут же провалился в глубокий сон.

А проснувшись, чувствовал себя гораздо лучше. За последующие три дня выходных и вовсе полностью восстановился. Решив, что это были последствия отравления алкоголем, вскоре позабыл про все неприятные ощущения.

Однако, заступив утром на очередную смену, с удивлением и беспокойством стал замечать нарастающую внутри слабость и знакомое ощущение скованности и удушья. Что за наваждение?!.. Промучившись пару часов, по служебной необходимости поднялся на лифте к верхним этажам. И тут, странное дело, ему полегчало. Витя почти успокоился.

Но стоило спуститься вниз, в комнату охраны, как «чёрная пелена» опутала тело вновь. Вдобавок появилось жуткое ощущение чьего-то невидимого присутствия возле. Казалось, что этот невидимый кто-то неотрывно следует за каждым шагом. И словно высасывает жизненные силы. В итоге, к концу суточной смены Витя, хоть чувствовал себя не таким убитым, как в предыдущий раз, но всё равно был похож на выжатый лимон.

Так происходило теперь постоянно. Каждую очередную вахту он ожидал со страхом. Шёл на службу, как на каторгу. Вдобавок сон стал беспокойным. Снились кошмары, от которых парень вскакивал посреди ночи в холодном поту.

Из-за всего этого Витя сильно похудел. Стал молчаливым и замкнутым. От любой мало-мальски негативной информации, вроде криминальных сводок в теленовостях, ему сразу становилось плохо. Не говоря уже о личных неприятностях. Те вовсе вгоняли в полную безысходность.