Валерий Мит - Источник

– А дочь? – хмуро спросил Игорь.

– Что дочь?

– У тебя есть дочь, Маша. И насколько я знаю, ты её любишь.

– Конечно, люблю, единственный любимый человек на земле, видимся только редко…

– Это зависит от тебя.

– Не скажи, она уже взрослая, у неё своя жизнь, дела…

– И завязывай себя жалеть, – перебил Игорь. – Тоже мне мужик! – Один одинёшенек, бедный несчастный, никто его не любит, все отвернулись. – Знаешь, как это называется?

– Ну, и как же?

– Эгоизм. – Живёшь, как хочешь, отгородился от всех, самому никто не нужен, но обижаешься, что тебя никто не жалеет, когда тебе стало хреново. А никто не знает, что тебе хреново! Другим, может быть, тоже не сладко и эти другие, может быть, ждут, когда ты хотя бы внимание на них обратишь.

– И кто эти другие? – Что-то не замечал никого.

– А ты вообще дальше своего носа не видишь. – Я, например.

Это было неожиданно.

Виктор не нашёлся что ответить. Он настолько свыкся с тем, что одинок и не нужен никому, что таких слов Игоря просто не ожидал. Комок подступил к горлу, чувства, спрятанные в глубине души вырвались на свободу, увлажнили глаза.

Он включил правый поворотник, притормозил и съехал на обочину. Вышел из машины, отошёл на несколько шагов, повернувшись к Игорю спиной, он не хотел, чтобы тот видел его слёз.

Хлопнула пассажирская дверь, а ещё через мгновение он почувствовал как Игорь приобнял его за плечи.

– Извини Витя. Я не должен был так говорить. Но и ты должен понять, с таким настроем, как у тебя, жить нельзя. И ты не один на Земле, вокруг тебя живые люди и ты безразличен не всем. Если бы это было так, мы бы сейчас не ехали вместе.

Виктор смог совладать с собой, смахнул слёзы. Он умел контролировать своё состояние, просто Игорь застал его врасплох, в момент, когда он открылся и не был защищён. Не прошло и минуты, как он успокоился, спрятал чувства поглубже и сказал:

– Возможно, ты и прав, а я эгоист и бесполезный человек. Правильно она меня бросила, какой от меня толк.

– Опять двадцать пять! Горбатого могила исправит. Я тебе говорю, что ты не безразличен людям, а тебе хоть кол на голове теши – не нужен никому и всё.

– Ладно, Игорь, спасибо тебе. Извини, что ошибался на твой счёт и вёл себя по отношению к тебе и твоей семье как свинья…

– Да не было этого, – перебил Игорь. – Мы всегда нормально относились друг к другу. Виделись только редко в последнее время, но тут и моя вина. Думал, что после развода ты никого не хочешь видеть, что у тебя другая новая жизнь, что в ней мне и моей семье места нет ….

Этот разговор взаимных признаний и скрытых упрёков длился ещё некоторое время. – Ровно столько, сколько требовалось им обоим, чтобы вернуться в исходное состояние. Когда это произошло, они посмотрели друг на друга и рассмеялись.

Виктор хлопнул Игоря по плечу.

– Спасибо брат!

– Не за что! – ответил Игорь и обнял Виктора. – Если минута слабости прошла, поехали, теперь я за рулём.

Шоссе снова устремилось им навстречу, впереди был ещё очень длинный путь, а за окнами машины ночь. Говорить братьям пока не хотелось.

– Ты, Витя, давай, поспи пока, – сказал Игорь. Часов через пять – шесть проедем Москву, остановимся, перекусим, там и сменишь меня.

Это было разумное предложение.

Виктор откинул до упора спинку пассажирского сиденья. Перебрался на задний ряд, вернул спинку сиденья в исходное положение. Там, из специально подготовленного для этой поездки полиэтиленового пакета, достал подушку и одеяло. Позаботилась жена Игоря, она на этот счёт оказалась более практичной.

Витя с удобством устроился на подушке, укрылся одеялом и постарался уснуть.

Сон пришёл, но не сразу.

У него никак не шёл из головы разговор с Игорем.

А ведь он абсолютно прав, думал Виктор. – Мне самому не нужен никто. Если разобраться, мне не был нужен никто ещё до развода с женой.

Вернее, не так, вспоминал он. – С тех самых пор, с того злополучного дня, нападения наркоманов, когда я растерялся – с момента, когда отношения с женой стали меняться, я понял, что могу спокойно обходиться и без этих отношений.

Постепенно замкнулся в себе.

Стал задерживаться на работе, не видя смысла торопиться домой. Всё время старался остаться один, думал, размышлял о чём-то своём, никак не связанным с семьёй.

Затем, чуть позже стал пробовать писать.

А через небольшой промежуток времени полюбил тишину и окончательно отгородился от мира.

Мне стало по-настоящему нравиться быть одному и это вовсе не улучшило отношений в семье. – С женой мы всё больше и больше отдалялись друг от друга.