Юрий Литвин - Затерянный мир

– Не достать мерзавца!

Разошелся народ, тогда и Рожок выполз, проспал всю ночь, как младенец, а наутро снова к Спиннингу пополз на всякий случай.

– Дайте мне еще лекарства!

А доктору в облом было опять блох собирать, отвечает:

– Извините, батенька, у вас и без лекарства, следы выздоровления и так на все лицо.,– и зеркальце подносит.

Глядит Петр Иванович и вправду, следы какие-то на лице, пятно всякие, бородавки, родинки, прочая хрень. В принципе все как обычно. Но он обрадовался:

– Спасибо доктор! – деньги какие-то сунул тому в халат и на улицу убежал. И по дороге всем хвастаться стал, как его Спиннинг вшами от желтухи вылечил, а доктор деньги спрятал в шкатулку резную и сел дальше телефоны читать. А народ-то к нему повалил. Доктор испугался, открывать не хотел, а когда узнал за чем к нему народ толпой привалил, так вообще двери комодом подпер, а и правда, где ему вшей на такую ораву ловить?

Вышибли двери, не помог комод. Повалила толпа к доктору в квартиру, все лекарства, какие ни есть вымели под чистую. Даже от кашля, короче, все что нашли, все забрали. А Маргулис, скотина, на всякий пожарный, еще и справочник Новосибирска забрал, еще им доктора по лысине стукнул для профилактики.

Дальше что? Да как обычно, напились лекарств под водочку и сели результатов ждать. И дождались поближе к ночи. Поймали около станции разносчиков инфекции, желтолицых. Они китайцами оказались, бизнесменами. Из Города в Березники товар возили, или наоборот. Не важно. Но желтые были, как я не знаю что.

Вонилин с Одноглазым их отбуцкали на всякий случай, а потом отпустили, а че с ними еще делать?

Вот с тех пор китайцы в Триполье ни ногой, и вьетнамцы с корейцами тоже. Такая история…

САЛО

Когда карлик вернулся домой, его встревожила царящая внутри тишина.

«Странно, странно»,– подумал Вильгельм Карлович Буцефал, пятидесятилетний мужчина метрового роста, в самом расцвете сил, как говаривал небезызвестный Карлссон, и пихнул двери плечом, по уже давно сложившейся традиции. В комнате его ожидала страшная картина. На полу валялся со свернутой на бок головой, его дедушка Сян – кавказский долгожитель, в семейных трусах и валенках на голое тело. Причем по непонятной причине трусы были спущены до уровня валенок, и наверное это больше всего напугало карлика.

Нельзя сказать, что отношения в семье были идеальными, скорее наоборот, с того самого дня, как проживавший в доме Буцефала немолодой армянин почему-то признал в домовладельце собственного давно утраченного внука. После этого в их отношениях почти ничего не изменилось, кроме того, что Сян перестал платить за квартиру, ну и быть может стал больше командовать. Потому, когда увидев его в столь неестественной позе, Буцефал подумал: «Помер!» в слове этом скорби не было вовсе, скорее наоборот.

Карлик подошел поближе и склонился над телом, и тут как в плохих зарубежных фильмах, глаза покойника открылись, дрогнули седые усы, а сиплый задушенный голос произнес:

– Тихо ты. Спугнешь…

– Кого?– ошарашено спросил карлик.

– Не знаю… В подполе шебуршит, я слушал, слушал, ничего не понял… О! Опять… Слышишь?

Сян поднялся с пола и задумчиво застыл, глядя куда-то вдаль:

– Кто бы это мог быть? А? – произнес он наконец и тупо уставился на внука.

Тот все еще отходил от шока:

– Без штанов чего?

– А? – дед был где-то не здесь.

– Спущены штаны почему? – когда карлик волновался, он начинал путать слова и менять их местами. Сян помотал головой и глянул вниз с высоты своего почти двухметрового роста.

Увидев свои голые волосатые ноги, он задумчиво протянул:

– А, штаны… – нагнулся и натянул трусы на пояс,– да так, наверное, забыл одеть. Автоматически…

Буцефал с интересом понаблюдал за ним, и потом сказал:

– Ну, ты старый даешь! Я целый день мотаюсь по деревне, деля делаю, а ты без трусов на полах? Это нормально?

Сян снова нагнулся, похлопал его по плечу, отчего в воздух поднялось легкое облачко пыли, тихонько засмеялся и вытащил из-за уха папиросу, и стал охлопывать себя в поисках спичек. Не найдя их, что было естественно при столь странном выборе одежды, он спрятал ее назад и начал рассказывать:

– Представляешь, Буцефаллыч, сижу сру, тут слышу подо мной шуршит…

– Ты что посреди хаты сидел? – возмутился карлик.

– Я? – Сян удивился вполне искренне,– да, на улице ж холодрыга, я на двор и не пошел. Тут присел, на горшок.

– В мой?! – завопил карлик.

– Не ссы! В цветочный! Нужен мне твой вонючий …– дед брезгливо поморщился.