Борис Рублев - Три нуля

Все тот же представитель Корвегов снова взял инициативу и произнес следующие слова

«а теперь, возрадуемся вместе с нашими братьями и сестрами, что предстоит им покинуть нас и пойти в вечный мир. Там будет ждать их наш создатель и вечность прибудет с ними. Такие слова завещано говорить, во время праздника Марашна.»

Эта постная, произнесенная абсолютно скучным, безучастным голосом речь могла говорить только о том, что сейчас здесь начнется какой-то акт жертвоприношения. Не может же быть, чтобы эти мирные и абсолютно безобидные овечки начали друг друга резать, топить или отправлять на тот свет своих же собратьев каким-либо другим насильственным способом. Но, услышанное можно было трактовать довольно таки однозначно – здесь сейчас будут от кого-то избавляться. И снова бросилась в глаза эта скучная безучастность, с которой говорящий выписывал своим же соплеменникам путевку в местную нирвану, что бы это не значило в рамках этого мироустройства. Ведь мог же сказать речь и поярче. Например что-то вроде «их имена навсегда останутся в нашей памяти», научились же на Земле трогательно обволакивать излишним трагизмом неизбежные биологические или социальные процессы, а здесь вместо этого всего три строчки скудного текста не выражающего никакого соболезнования к скоро почившим. Как говаривал товарищ Ленин «Нас помнят, пока мы мешаем другим»

В это время все присутствующие встали и двинулись в сторону реки. Там на берегу стоял деревянный чан с какой-то жидкостью, рядом на воде слегка покачиваясь на волнах лежал плот. От всей толпы отделилась группа, человек, наверное, десять – пятнадцать и прошла к чану. Там же стояли деревянные чашки и на земле рядом лежал половник. Шедший впереди, отделившейся группы, остановился возле чана, взял половник и начал разливать густую жидкость из деревянной посудины по чашкам. Вся эта процедура происходила абсолютно тихо и спокойно, никто не рыдал и не причитал: «на кого ж ты нас оставляешь, кормилец ты наш родненький». Никаких эмоций. Каждый из группы, послушно соблюдая очередность, подошел к чану, взял чашку зелья и спокойно опустошил ее до дна и пошел занимать свое место на плоту. Там они укладывались рядками по три-четыре человека, как позволяло место, закрывали глаза и, судя по всему, ждали отправки.

Владлен стоял среди, если можно так выразиться, провожающих. Оставшиеся люди вели спокойные неспешные разговоры в основном о частоте осадков, приплоде скота, сворачивания молока и прочих темах, касающихся добычи себе пропитания. Их жизнь, не считая получения потомства, была полностью посвящена только сельскому хозяйству. Никаких технических вопросов, улучшения условий труда, механизации процессов и прочих цивилизационных направлений в их разговорах не поднималось. Владлен подошел к Элое и в общий тон разговора спросил

– что с ними будет?

– как что, а ты разве никогда Марашну не праздновал, удивилась Элоя.

– думал может у вас это как-то иначе происходит

– чего б ему иначе происходить. Создатель-то у нас один, а значит и Марашну мы празднуем все одинаково. Ты же сам знаешь, что как только мы становимся старше двадцати пяти созвездий, он нас призывает к себе, присылает к нам чан со священным питьем, мы засыпаем и вот в таком сонном состоянии на плоту уходим по реке жизни в его объятия.

– а зачем ваши девушки остаются здесь в другом племени? Спросил Владлен

– как зачем? удивилась Элоя, чтобы потомство давать крепкое.

– а что ваши мужчины вас не ревнуют? Если вы от парней из другого племени детей рожаете

– что ты говоришь? Переспросила Элоя, я вот это слово не поняла. Что наши мужчины с нами делают? Ты, когда говорил вроде поперхнулся.

– Да нет, вроде, не поперхнулся. Спросил, не ревнуют ли вас ваши мужчины.

– ну вот снова. Поперхнулся.

Владлен вспомнил, что не говорит на языке местных жителей, он говорит на земном, а здесь его понимают. Значит, идет некий прямой перевод того, что он произносит. А слова «ревность» у них в языке отсутствует. Не зря же они все такие спокойные и равнодушные ко всему. У них понятия «греха» нет, понятия «ревность» нет, наверняка все, что связано с враждой и неприязнью друг друга тоже отсутствует. Получается они здесь в некотором роде одухотворенные, если это можно так назвать

– а там что происходит? Спросил Владлен, что там, у создателя… – Элоя задумалась.

– Не знаю, что там происходит. Но раз создатель их к себе призывает, значит в этом есть какой-то смысл.