Максим Салос - Жертвоприношение

– Тааак, Рита как обычно! – раздался из-за барной стойки чей-то голос. Он принадлежал парню с бейджем: «Семен, администратор».

– Это я ее задержал, – неожиданно для самого себя произнес Лев. – Я хотел выпить кофе и расспрашивал про ваше заведение, там на набережной.

– Ничего страшного, садитесь, пожалуйста, вот меню, – увидев Льва, паренек резко сменил свой начальственный тон на стерильную вежливость.

Рита обошла стойку, взяла с вешалки фирменный фартук и, завязывая его на ходу, подошла к кофейному аппарату. А Лев, расположившись на высоком барном стуле, молча наблюдал за ее быстрыми движениями, покручивая пальцами бензиновую зажигалку. Не прошло и пары минут, как в его руках оказалась кружка ароматного свежесваренного кофе.

– Не обращайте на него внимания, – тихо сказала Рита, кивая головой на Семена, поправлявшего стулья в дальнем углу кафе. – Его недавно повысили, вот он и старается.

– Да ну, ерунда какая….

– Простите за наглость – но я очень хочу вас спросить, – смущенно улыбаясь, произнесла Рита, – а что вы делаете здесь по утрам? На набережной? У вас такой вид, словно вы просидели всю ночь…

– По правде говоря – так и есть, – ответил Лев. – Всю ночь.

– А зачем? – в глазах Риты заиграли искорки любопытства.

– Понимаешь…. – Лев начал говорить, однако внезапный шум за окном заставил его прерваться. Он обернулся и непроизвольно вздрогнул.

Источником звука оказались пять или шесть мотоциклов, шумно промчавшихся по набережной мимо окон кафе. Это были чопперы – переделанные серийные байки. На таких редко ездят новички. К тому же мотоциклисты носили атрибутику одного цвета. И можно было сделать вывод, что проехали не просто любители двухколесного транспорта, а участники какого-то мотоклуба.

А потом он посмотрел на Риту и увидел то, что, наверное, меньше всего ожидал увидеть – улыбка исчезла с ее лица, а губы были нервно сжаты.

– Ты чего? – спросил Лев.

– Не люблю байкеров, – ответила девушка.

– А мне показалось иначе – ты боишься?

Рита не ответила Льву – она отвернулась, скрестила руки на груди и долгие несколько минут смотрела куда-то в сторону.

– А почему ты тогда не боишься меня? – прервал молчание Лев.

Девушка резко обернулась:

– В смысле?

– Ты не заметила? Я ведь тоже выгляжу как байкер – черная одежда, борода, косуха. – он потрепал свою куртку с обрезанными рукавами, – Только нашивок нет.

– Вы… да ладно… – на лице Риты застыло недоумение.

– Рита, не бойся. Я просто выпью кофе и пойду своей дорогой. Но, если можешь, скажи мне – почему ты боишься мотоциклистов? Простой интерес.

Девушка внимательно посмотрела на Льва, на секунду задумавшись, видимо решая – стоит ли продолжать этот разговор? А потом она откинула волосы, и он увидел длинный розовый шрам на ее шее, переходящий на левое плечо. Это был след от ожога.

– Это сделали байкеры. Мне рассказывали. Я была маленькой, когда они сожгли наш дом. Мы с мамой чудом уцелели. Я слышала, что раньше в городе существовали несколько банд. Вы знаете что-то о них?

«Рита, я знаю сколько, что это слишком много и слишком больно, чтобы взять и просто попытаться уместить в твою голову. А может…» – подумал Лев, пристально всматриваясь в ее голубые глаза.

– Рита, знаешь, я…

Я так хорошо помню вечер, прожив который, понял, что никогда не буду собой прежним. Бывает так, что ты просто идешь по своим делам, делаешь что-то, не задумываясь, потому что это стало для тебя обыденным – такие, знаешь, повседневные вещи. Действия, к которым привыкаешь, повторяя их год за годом, каждый день. Ты перестаешь управлять собой, потому что теперь командует привычка. Ноги идут сами, в тысячный раз проходя один и тот же маршрут, а мысли, словно кружась где-то рядом, не имеют отношения к твоему телу, существуя сами по себе.

В тот вечер мои мысли оборвал звонкий мальчишеский голос: «Слышь, закурить дай!». Мне было шестнадцать, я, щуплый подросток, возвращался домой из художественной школы. Они подошли вчетвером. Уверенные в себе, ухмылялись и хрустели костяшками пальцев. Мы встретились на пустой улице, им было скучно, в глазах горело желание поразвлечься. Для этой цели я оказался идеальным кандидатом – сын доктора наук и заведующей факультетом в университете. Они ненавидели меня. За то, что я стоял перед ними в новой куртке, с аккуратной прической, держа в руках тубу, где лежали мои рисунки. У них же была ненависть, накопленная в карманах джинсов, которые они донашивали за старшими братьями. Неблагополучные дети неблагополучных окраин. Ненужные никому на свете. Привыкшие получать подзатыльники в ответ на желание быть любимыми. Что я мог им ответить?