Элла Залужная - Моя скрипачка

– Это платное отделение для взрослых.

– И что ты там делаешь? – Соня зевнула.

– Пою в хоре и играю на гитаре. Музыкальной грамоте учусь. – А ты? – Он неуверенно покосился на футляр с инструментом в её руках, который в отличие от тяжеленного рюкзака с нотами и сменкой, она ему доверить отказалась.

– Я скрипачка, – Соне надоело рассматривать пассажиров, и она внимательно посмотрела в его серые глаза, не выражающие ничего, кроме щенячьего восторга.

– Ух ты! Круто! Слышал, что скрипка – самый сложный инструмент. – Отпустив поручень, он застегнул молнию на куртке.

– Возможно, если не считать орга́на 1 1 Орга́н – клавишный духовой музыкальный инструмент. Большие концертные органы превосходят по габаритам все прочие музыкальные инструменты. . – Устало улыбнувшись, Соня соскочила с поднявшего их наверх эскалатора.

– Давай встретимся в выходные?! Я тебе супер-место покажу! – предложил Вадим, возвращая ей рюкзак.

– Почему бы и нет. – Соня достала из рюкзака нотную тетрадь, аккуратно оторвала краешек от одного листа и записала на нём свой телефонный номер.

– Дай руку! – кричал Вадим, а Софья всё смотрела на свою скрипку, зависшую на самом краю крыши.

Не в состоянии пошевелиться, боясь лишний раз вздохнуть. Не отрывая наполненного ужасом взгляда от хрупкого инструмента в тёмно-коричневом, потёртом кожаном футляре. Чувствуя, как ею завладевает леденящий холод кровли.

– Давай! – Присев на корточки, Вадим тянул к Соне свою руку, но она продолжала неотрывно цепляться взглядом за футляр, будто это может что-то изменить.

Раздуваемые ветром волосы лезли в рот, цеплялись за густо накрашенные длинные ресницы. На какой-то момент происходящее стало ей казаться не реальным. Ведь не может же такого быть?! Чтобы так мало прожить, умереть так быстро и так глупо! Софья неожиданно для самой себя подняла к нему своё вытянутое от испуга, бледное лицо. И он спустился ещё ближе к ней.

– Не бойся! Просто дай мне руку!

Зажмурившись, вжавшись всем телом в поверхность крыши, она с трудом заставила себя отдёрнуть от неё левую ладонь и протянуть ему, доверив свою жизнь человеку, которого практически не знала.

Вадим сжал её руку крепко, до боли.

– Тянись за скрипкой, я тебя держу!

Соня висела на его руке. Он держался за край кирпичной кладки дымохода. Обливаясь нервным потом, практически не чувствуя левую руку, вывернутую насколько это было возможно, чтобы Вадим её удержал, Софья тянулась что было сил за заветным коричневым футляром. Дрожа от ноющего в желудке страха. Пальцы правой руки слушались с трудом, замёрзшие насквозь, но ей удалось подхватить его за ручку.

– Достала!

Вадим резко дёрнул её вверх. Соня завизжала. Истерично елозя коленями по обледенелому металлу, она с трудом вскарабкалась на спасительный горб крыши. Её трясло и колотило. Не мыслей, ни чувств. Полная опустошённость, пробирающая нервной дрожью. Молча повинуясь указаниям Вадима, она спустилась с чердака во двор, минуя несколько трудных лазов и опасных лестниц, не ощущая больше страха высоты, словно на автопилоте.

Неухоженный, тёмный, мрачный двор – колодец с изрисованными стенами старинных обшарпанных домов показался ей самым желанным в мире местом. Стоило ей коснуться покорёженного асфальта подошвой новеньких зимних сапог, как небывалая легкость разлилась по телу, унимая нервный озноб. Горячие слёзы потекли по щекам, пощипывая обветренную кожу.

– Хочешь пива? – охрипшим голосом спросил Вадим, пытаясь её успокоить. – Покурить?

Софья не отвечала, прижав к груди футляр со скрипкой. Вглядываясь в темноту уходящей к проспекту арки.

– Пойдём ко мне. У меня дома травка есть. Покуришь – и отпустит! И на гитаре я тебе сыграю.

– Что?! Этого ещё не хватало! – Соня словно очнулась.

– Не обязательно орать! Я тоже труханул, причём не слабо! Между прочим, я реально за тебя испугался! – Вадим прижался к её губам своими холодными синеватыми губами.

– Да пошёл ты! – Софья его резко оттолкнула и ушла от него сквозь темноту двора.

Со скрипкой у Софьи были сложные отношения.

Всё началось этой осенью, когда учебный год ещё только набирал обороты.

Пустой коридор музыкальной школы сиял под светом ламп карамельным глянцем пола. Поблёскивал мерцающей на стенах штукатуркой цвета крем-брюле. Заманивал множеством одинаковых дверей, ведущих в кабинеты. Как в волшебных сказках – по крайней мере, так представляла Соня – темно-коричневых, с витым орнаментом и позолоченными ручками.