Рамзан Саматов - Путь Воина. Победитель

– Командир! – окликнул Виктора снайпер. – Вижу движение в окопах немцев. Могу снять.

– Отставить! Пока подгруппа ротного не возьмет языка, никакой стрельбы, боец! Что там? Видны сапёры?

– Нет, залегли пока…

– Наблюдай!

– Есть!

Виктор подумал, что хуже нет, чем ждать, а каково ротному? Наверное, нервничает…

– Командир, вижу сигнал!

– Ну и ладненько! – обрадовался Кошелев. – Мы пошли. Вперёд! Пулемётчик выставил ствол на краю воронки, а Виктор с автоматчиками поползли, ориентируясь на метки, оставленные сапёрами. Они уже были почти у самых траншей. Мешали лишь два ряда колючей проволоки. Кошелев вместе с бойцами резал проволоку, проделывая проход, где могли бы свободно проползти два человека. Это на случай, если языка придётся тащить на себе. Ситуация осложнялось тем, что к «колючке» то там, то тут были привязаны пустые консервные банки и бутылки. Приходилось работать осторожно, чтобы не привлекать внимание врага. Наконец, вся работа была сделана. Кошелев, отвернувшись от линии траншей и прикрыв фонарик корпусом, просигналил: «Можно подходить». Когда подползла подгруппа во главе с ротным, Кошелев молча переглянулся с ним. Несмотря на темноту, он заметил одобрительный кивок Лысенко за отлично проделанную работу. Вроде не нервничал – был спокоен и сосредоточен. Сапёры попридержали колючую проволоку, пока его подгруппа переползала на сторону траншей. После этого Кошелев сказал шёпотом сержанту:

– Вы свою работу пока сделали. Идите к пулемётчику. При необходимости, будьте готовы прикрыть всю группу. Мы остаёмся здесь.

– Понятно, – сказал сержант. – Уходим.

Кошелев остался с автоматчиками. Они разместились по сторонам проделанного в «колючке» прохода в готовности помочь подгруппе, ушедшей за языком. Опять состояние ожидания. По Виктору, так лучше находиться в поиске и движении, чем в томительном ожидании. Но разведчики должны уметь ждать. Иной раз им приходится ожидать часами, когда находятся в засаде, пока не появится враг. Виктор, чтобы унять напряжение, сосредоточился на дыхании, как учил ротный. Вдох-выдох, вдох-выдох, вдох-выдох…

Постепенно напряжение отпустило и Виктор весь превратился в слух. Видеть он дальше пяти-шести метров не мог, поэтому стал прислушиваться к ночи. Сначала шевеление и шуршание лежащих рядом бойцов: вот кто-то из них перелег на другой бок, другой вытянул согнутую ногу, покатился и остановился камешек, стукнувшись об сапог. Затем присоединились звуки, раздающиеся со стороны траншей: окрики и отзывы часовых, отрывистая немецкая речь, опять тишина, топот ног, какой-то скребущий по земле звук… Додумать не успел.

– Кошелев! – услышал он громкий шёпот со стороны траншей. – Принимай «языка»!

Виктор приблизился к проходу в «колючке». Оттуда пропихивали связанного и мычащего из-за кляпа во рту немецкого офицера. Кошелев вместе с одним из своих автоматчиков перехватил офицера за воротник и рывком перетащил на свою сторону. Показалась голова ротного.

– Уходите! Это приказ! – сказал капитан. – А вы, товарищ гвардии капитан?

– Мы остаёмся! Надо вернуться за бойцами! Двоих ранил ножом! Матёрый оказался, сволочь! В общем, вы уходите с языком! Оставьте своё прикрытие!

– Есть! Останутся пулемётчик со снайпером и два сапёра. Они заминируют пути отхода.

– Всё! Уходите, Кошелев! Главное, доставить языка! И осторожнее с ним – подготовленный фриц.

– Принято! Удачи, командир!

Но капитан уже не слышал последних слов Виктора – исчез так же бесшумно, как и появился. Бойцы Кошелева подхватили пленного с двух сторон и потащили через проход по минному полю в сторону оставшихся бойцов. А чтобы немец особо не сопротивлялся, сзади полз Виктор с оголённым ножом. После пары уколов «язык» не просто перестал сопротивляться, но и помогал, отталкиваясь ногами от земли. Добравшись до подгруппы прикрытия, немного передохнули. Немецкий офицер крутил глазами и мычал, пытаясь что-то сказать, но лейтенант не повёлся на эти уловки и, ткнув его кулаком под бок, заставил успокоиться. Фриц обиженно отвернулся. Вскоре все почувствовали отчётливый запах мочи. Ах, вот в чём дело… Но ничего, лишь бы не обгадился. Кошелев, помня о раненных им бойцах, добавил ещё один удар кулаком и приказал шёпотом:

– Всё, ребята, потащили фрица! И как можно быстрее!

Перед тем, как двинуться за бойцами, лейтенант оглянулся назад и прислушался к ночи – тихо. И это радует. Даже немецкий пулемётчик перестал стрелять. Лишь осветительные ракеты периодически взлетали, освещая недобрую для немцев ночь.