Dari A.V. - Рагнарёк, или Приключения Антихриста, Локи и Калеба

– Что ты хотела доказать? – Калеб дождался, пока Гару окончательно успокоится.

Она не знала, как объяснить свой порыв. Аккуратно предположила:

– Чем дольше я здесь нахожусь, тем сильнее боюсь.

– Чего?

– Как всё изменилось. Раньше Чистилище было единственным местом, где я не могла принять облик человека и всегда была гаргульей. Теперь же я навсегда – душа. Представила, что, если бы вернуть прошлое, снова обрести мою силу…

– Ты же знала, что будет именно так. – Калеб смотрел себе под ноги, не в силах поднять глаза на жену. Его вдруг наполнило чувство вины. – Хочешь сказать, ты жила со мной и надеялась, что после смерти что-то изменится? Как по-волшебству?

Бывшая гаргулья уловила его настроение. Поспешила сгладить собственные слова:

– Нет! Я об этом даже не думала. Это только сейчас, всего на минуту. Воспоминания, пейзаж и старый друг повлияли на моё воображение, и оно разыгралось.

Девушка сжала ладони мужа. Подставила своё лицо под его взгляд и попыталась поцеловать. Калеб не пошёл навстречу, но и сопротивляться не стал. Размышления привели его в лёгкую форму оцепенения. Глядя на воркующую Гару, Харон в очередной раз получил право предположить, что эта девушка не имеет ничего общего с его давней знакомой. Гаргульи такими не бывают. Стало быть, она либо врёт, либо изменилась так сильно, что их прежние отношения можно предать забвению. Со смертными Переправщик Через Великую Реку не якшается.

– Мне страшно от того, что я не знаю, куда нас везут, – призналась она в конце.

– Туда же, куда и остальных людей. Всё в порядке. – Калеб стал потихоньку “возвращаться” к ней.

– Вдруг нас там разлучат?

Он посмотрел на неё серьёзным, нравоучительным взглядом взрослого человека:

– С чего бы?

– Не знаю. Все возможные варианты лезут в голову. Но всё будет в порядке, если только ты будешь рядом.

– Нас не разлучат ни при каких обстоятельствах. Знаешь, почему? – Она молча посмотрела на него с надеждой. – Из-за нашей свадебной клятвы. Надеюсь, её ты помнишь?

Гару улыбнулась. Как будто и правда забыла. А теперь Калеб дал ей стопроцентную гарантию счастливого совместного будущего. Где бы они ни оказались…

За разговором проплыла оставшаяся часть пути. Пассажиры больше не обращали внимания на беспокойную парочку. Когда лодка причалила к ветхому пирсу, все стали медленно, как при посадке, аккуратно выбираться на берег. Причал упирался в стену пещеры. На её фоне отчётливо выделялись две чёрные массивные створки ворот. Если заглянуть в них с берега, можно разглядеть большой светлый зал. Огонь здесь, как и во всём подземном мире, вулканический, то есть очень жаркий, тяжёлый, света даёт мало. Назвать его играющим, подмигивающим, тем более пляшущим, язык не повернётся. Такие эпитеты характерны для весёлых костров с поверхности земли или с Олимпа. Здесь, по ощущениям, можно увидеть не только, как горит огонь, но и как перетекает с места на место его свет, ощутить его плотность, потрогать. Проходя мимо факела, души увязали в жёлто-красном веществе, которое он излучал. Что ни говори, Чистилище – это место максимального усложнения существования душ. Если не считать Геенны, конечно. Но до неё отсюда далеко.

В конце зала, на удивление, стояли… стойки регистрации. Да-да, как в аэропорту. Ленточками были отгорожены дорожки, в пределах которых вновь прибывшие продвигались вперёд. Порядок образцовый: кругом канцелярская тишина и порядок. Калеб и Гару прибыли не в час-пик, так что они оказались третьими в очереди. Возле остальных стоек народу было не больше. Со своего места они отчётливо слышали, какие вопросы задают душам фурии, выполняющие роль регистраторов. Калеб мог только догадываться, в каком напряжении души подходили к стойкам. Девушки с собачьими головами, которые были не масками, как предполагали соседи, а живым продолжением плоти, задавали вопросы каждому на его родном языке. Пока душа, обливаясь призрачным потом, отвечала на вопросы, змеи, служившие причёсками обслуживающего персонала, протягивали свои тонкие, шипящие тела к лицу опрашиваемого и исследовали, кажется, самые его мысли своими раздвоенными теплочувствительными язычками. Хотя какое тепло может быть у местных обитателей? Возможно, это очередной контроль, чтобы никто живой не проник в запретные области, решил Калеб. Аккуратно сложенные кожаные крылья фурий казались на остальном фоне вполне приемлемым атрибутом, на них, после собачьих лиц и змеиных волос, уже никто не обращал внимание. Первый человек в очереди Эвансов отошёл от стойки с кипой каких-то бумаг. Ему указали, где взять образцы, а писать полагается… любым подручным средством. Чернильниц или карандашей не видно. Поэтому многие, следуя коллективному бессознательному архетипу, писали кровью. Хотя тонкий слой чёрного бетонного песка покрывал здесь пол, и эту пыль вполне можно было использовать, как измельчённый графит.