Дмитрий Янковский - Логово тьмы. Цикл ВОИН

Ратибор искоса глянул на Волка, тот украдкой кивнул. Непонятное всегда настораживает, а тут все вели себя странно, но что именно не так, сказать было трудно.

– Ну, что же мы тут стоим? – встрепенулся рыжебородый. – Пожалуйте ко мне в избу! Отдохните с дороги да после тяжкой битвы. Пиршество мы устроим, знамо дело, на вольном воздухе, а почить лучше под крышей. Али не так? Я тут старостой в этой деревне, хоромы у меня не малые, как полагается, так что милости прошу…

Он тарахтел без умолку, а Ратибору происходящее нравилось все меньше. Певец тоже улыбочку убрал, потягивал носом воздух, что выдавало в нем крайнюю осторожность, не сильно приметную для других.

Они пошли за старостой по улочке, ведущей от околицы в глубину деревни. Стрелок, напустив на себя беззаботный вид, цепко оглядывал все вокруг, на всякий случай запоминая, где какая изба, где с сарая можно запрыгнуть на крышу и как можно самым коротким путем уйти в темный лес за околицей.

– Чем мне не нравится биться с- разными тварями, – невесело вздохнул он, – так это тем, что с них никакого толку нет. С них даже сапоги не стянуть после боя.

Староста глянул через плечо:

– А где ваши сапоги-то? Не видал я доселе витязей без сапог.

– Ну так погляди, – сплюнул в сторону Рати-бор. – Так спешили вашу деревню из беды выручить, что едва из порток не выскочили, не то что из сапог. Теперь вот маемся.

– А здеся знатный сапожник имеется, – похвастался мужичок. – Вообще деревня у нас богатая…

– Так сапожник, чай, денег попросит? – приценился Волк.

– Не… Для вас сделает даром. Я ему скажу. За ночь две пары сладит, как выпить дать. Пойдемте, снимет с вас мерку.

– А сам он что, не пьющий? – удивился стрелок. – Пир ведь на носу!

– Да у него такие жены… Чуть явится во хмелю, так прямо поедом жрут, спасу нет. Вот и отвадился.

– Бывает… – сочувственно хмыкнул певец. Народ, не занятый подготовкой к пиршеству, без

утайки глазел на босоногих витязей в драных, вымазанных глиной одежках. Дети, бабы, хмурые мужики провожали нежданных спасителей долгими взглядами, и друзья быстро приметили, что в этих взглядах есть что-то общее. Не страх, недоверием тоже не пахло, но что-то странное сквозило в блеске десятков пар глаз. И Ратибор внезапно понял, что это озабоченность. Словно хотят сказать что-то важное, но не могут. Или боятся.

Большая изба сапожника стояла посередке деревни, рядом с хоромами старосты, но сам мастер оказался почти стариком, причем здорово жизнью пришибленным. Пока снимал мерку с наскоро обмытых ног, все прятал глаза, но исколотые иглами руки работали споро, таким можно доверить самую тонкую работенку.

В дальнем углу стояли три немолодые жены, недоверчиво зыркая темными очами. Не поздоровались, ни словечком не перемолвились, а просто торчали в углу, как деревянные столбики, обтянутые дорогими одежками. То ли боялись, что вместо платы подсунут мужу крынку хмельного, то ли так было в доме заведено, но друзья чувствовали себя неуютно и даже староста как-то сгорбился, будто не он в этой деревне был главным.

Выбрав кожу, друзья поспешили на улицу, и, притворив за собой дверь, Волк вдруг явственно представил, как разом ожившие жены накинулись на сапожника с причитаниями, что разбазаривает нажитое, что шьет кому попало задаром да еще позволяет выбрать самую лучшую кожу. Бедный старик… Хотя всякое в жизни бывает, может, муженек раньше пил крепко, а теперь только жены от погибели да разорения и спасают. Хорошо хоть не срамят мужа перед гостями, потому как все, что творится в доме, – деле семейное. Хуже нет, когда свару прямо при чужих затевают.

Староста, бормоча что-то о женах сапожника, повел витязей к своему роскошному терему, где у самого крыльца грелись на солнце два лохматых волкодава, поднявшие медведистые головы при виде хозяина. На заднем дворе заржал конь в конюшне, беспрестанно кудахтали бродившие по заднему двору квочки. Ратибор приметил, что крыша на тереме гонтовая, а не соломенная, как повелось в деревне, да и весь дом сделан на совесть, старательно.

– Вообще мы тут не случайно, – сощурившись от солнца, признался он старосте. – Ищем в вашей деревне кое-кого.

Староста не выказал даже тени удивления, только согласно кивнул.

– Есть тут у вас такие девицы-красавицы… – начал было стрелок.

– А! – встрепенулся рыжебородый. – Ясное дело! Только я думал, что вы до вечера потерпите. А вообще, да. Как же в деревне не заиметь приплод от таких витязей? Я же староста! Коль две девки от вас не понесут, каково мне будет людям в глаза смотреть? Что ж, если невтерпеж, то можно и сейчас…