Ника Никулина - Огонёк

– Ну, ты и мразь же…

Я рыкнула ему в лицо, затем захотела лишь припугнуть, испустив огонь сквозь рубашку, но я не могу контролировать себя, и впала в то беспамятное состояние, в котором я изрыгаю пламя налево и направо, а после него совершенно не помню, что было. В этот раз он оказался передо мной и держал своими мощным руками мои плечи, и, скрывая дрожь, сказал:

– Успокойся, за тобой пришли.

Это меня поразило, однако я решила не показывать своё изумление, а ехидно спросила:

– И кому же понадобилась такая тихоня как я?

– Не знаю, адепт какой-то за тобой приехал. Потребовал тебя. Срочно.

Это ещё больше подвергло меня в шок. Я не знала никаких знакомых адептов, которые бы захотели меня посетить, минуя 10 циклов. Да, и вообще, кому я и вправду сдалась? У меня были на примете пару личностей, но они не были адептами… И навряд ли они бы захотели прийти сюда и испытать силу моего гнева.

Этот тип стал идти впереди меня, а я плелась позади него. Меня стало коробить. Дело в том, что мы шли по длинному коридору, стены которого были окрашены в противный светло-зеленый цвет. Я не могу переносить светлые и холодные цвета. На меня начинает все это давить, мне хочется спрятаться, залить все пространство огнём. И в таких случаях, возможны лишь только два варианта: либо у меня начинается истерика или же тот приступ неконтролируемой злости, при котором я не всегда стреляю огнём. Я могу наброситься с кулаками или же вцепиться зубами и когтями в человека. И я чувствовала, как у меня начинается приступ, я заскулила и услышала за своей спиной: «Быстрее». Видимо, его предупредили о моей реакции на цвета. Впасть в безумие не давало любопытство. Мне хотелось посмотреть на того адепта. Скоро…Вот поворот…

Мы оказались возле регистратуры, где за столом сидела женщина, надутая и озлобленная. Наша директорша, худощавая и злобная тварь, которая ненавидела меня всей душой. Ну, естественно, в ответ ничего кроме злости я не могла предоставить. И видеть её несколько растерянной и расстроенной было одним из вершин блаженства. Она с красным лицом спорила с незнакомым мужчиной. По бело-серому комбинезону с футуристическими полосами, образующие асимметричный прямоугольный орнамент, можно было определить служителя одного из так называемого Покровителя. Адепта то бишь.

Меня удивило, что он был ренцеком, как и я. Дело в том, что я отношусь к весьма и весьма редкой человеческой расе, обладающей ростом за пределами шкалы двойного метра, бледными словно мертвецы, узкими и выступающими чертами лица, глазами с поднятыми вверх уголками век, изогнутыми бровями, длинными рыжими волосами, ну, и продолжительностью жизни в 300 циклов. У нас есть много особенностей, но о них позже. И нас, ренцеков, неприлично мало, и это очень плохо, потому что нашей расе приходится приспосабливаться к этими низкорослым. К слову, я была единственным представителем этой расы в психушке. И видеть ещё одного, который из-за того, что задевает потолок, вынужден горбиться, было мягко говоря…неожиданно.

Однако странным был и цвет его волос, собранный в хвост. Нехарактерный для нашей расы. Ярко-красный, похожий на…кровь. Он обернулся, и я вздрогнула, а затем сглотнула. Он меня вначале испугал. Нет, он не был уродом или ещё чего, для ренцека он был даже красивым, лицо не такое узкое, выступающие глубокие скулы и надбровные дуги, острый нос, брови «домиком», бесцветные губы… Но глаза, как, видимо и полагается адептам его Покровителя, были белыми, радужка чуть ли не сливалась с белками, страшные зрачки казались «голыми» и смотрящими тебе прямо в душу. Ещё это в сочетании с кровавыми волосами и бровями такого же цвета, выглядящие как ровные свежие порезы… Мне даже стало на секунду жутко, но я взяла себя в руки и даже успела разозлиться:

– Ты кто такой вообще? – спросила я с раздражением.

Он улыбнулся, однако с его «грустными» губами, это вышло не особо убедительно:

– Хорце Ран, адепт Ран, врач и представитель Адептриата, – он хотел было продолжить, однако я его намеренно сбила:

– Я тебя знаю? Откуда ты взялся?

– Ниоткуда, – он улыбнулся, но опять же лучше бы он этого не делал. Этот стало раздражать меня. – Я из Рэйнейского Адептриата…

– А, собственно, зачем я тебе понадобилась?! – увы, но, когда я начинаю говорить с людьми, разговор меня начинает утомлять, а утомление ведет к очередному срыву…

– Я приехал забрать тебя.

Я тут же замолкла. Я не знала, как реагировать на это заявление. Конечно, оно повергло меня…в радость… в чувство, столь забытое за столько времени. Искренней радости, не насмешки, а радости…Но жизнь меня научила ничему не радоваться, а искать в этом подвох. Собственно я и начала его искать: