Алексей Сёмкин - Золото атамана. Берёза

Солнце медленно опускалось за горизонт. Со стороны речки потянуло прохладой. Костерок весело потрескивал, догорая. Темнело. В воздухе зазвенели комары, в камышовых зарослях заквакали лягушки. Время от времени слышался всплеск – это какая-нибудь рыба ловила зазевавшегося насекомыша. И только со стороны леся, лесной опушки не доносилось ни единого звука.

Само собой такая природная обстановка не могла не наводить на рассказы, на те рассказы, которые лучше не слушать на сон грядущий.

– А что? – после некоторого молчания спросил Макс (так же, как и Серёжка, приехавший на лето) – Правда ли, что у вас каждый год много утопленников бывает?

– Да есть случаи, – как бы нехотя отвечал Ванька (местный).

– Расскажи хоть про один, – вмешался Серёжка.

– Правда! расскажи! – поддержали его другие.

Ванёк, немного помолчав, начал:

– Была тут у нас одна история – давно, при царе ещё. Дочке здешнего помещика угораздило втюхаться в пацана одного, самого простого. А её батьке нафига такая головная боль нужна была? Он и приказал пацанчика в эту речку швырануть. А девчонка, ну, дочка его, то есть, как узнала об этом, так и сама в речку кинулась. И с тех пор, бывает, можно увидеть, как она по берегу то здесь, то там бродит. Только тот, кто увидит её, уже, считай, не жилец на этом свете. Крыша едет, и человек сам в воду бросается и топится. От того, типа, и утопленников у нас много так.

Снова повисло мочание. Минуты две спустя Макс осторожно сказал:

– Так вот почему Петрович утонул. Ту девчонку, значит, повстречал на берегу.

– Как же! поэтому! – возразил Стас. Он, как и Ванёк, был местный и, как в деревнях водится, знал всё и про всех. Кроме того он, несмотря на свои юные годы (ему было одиннадцать лет), имел заслуженную славу скептика и критика.

– Бухой он был, по синьке вздумал искупаться, вот и утонул. А я знаю историю гораздо круче этой; байка про утопленницу рядом не стояла!

– Отвечаешь, что круче? – прищурился Ванька.

– Отвечаю! – распалился Стас.

– Ну, гони её нам тогда, да смотри, не проотвечайся!

– Это тоже при царях было. В этом самом лесу, рядом с которым мы сейчас сидим – он указал на мрачно чернеющую опушку – тогда орудовала шайка разбойников. И, кстати, деревни нашей в то время не было ещё и в помине – она появилась потом, когда этой шайке вломили как следует. Но до этого она была самой крутой во всей округе, круче её не было уже никого. В ней сплошь одни авторитеты были. Вся вот эта территория – он широко обвёл рукой вокруг себя – ихней была, другие шайки ей отстёгивали. А про атамана вообще отдельная песня. Чистый зверь был, держал в ежовых рукавицах и своих и чужих. Все у него по струнке ходили. И до того была сильна эта шайка, что даже армейские части ни фига поделать с ней не могли – прикиньте! Дважды! дважды разбойники лупасили их и в хвост и в гриву! И тогда самому губернатору высшее начальство объявило, что типа если он и дальше будет балду пинать и штаны просиживать, то сам будет под Нерчинском и киркой с отбойным молоточком махать и тачку с рудой тягать. Ну, естественно после такого подсрачника его превосходительство зашевилилось. Было приказано три полка против них послать…

– Офигеть! – поразились слушатели.

– В лес заходили с трёх сторон, типа зверей в кольцо брали. Разбойники и дрались чисто как звери. Сам атаман одного из полковников на тот свет отправил, но мало слишком их было, и порубали их солдаты в капусту. Пленников вообще не брали, всех поголовно посекли. Но атаман остался жив, хоть и вырубился на время. Когда же он вышел из отключки, то солдат уже не было, а вокруг были только трупы и кровь! только кишки и мясо! Из последних сил он дополз до срубленной берёзы, под которой лежал один из его погибших товарищей, точнее, то, что от него осталось. Из последних сил содрал кусок коры и кровью написал на нём что продаёт свою душу дьяволу в обмен на воскрешение и, только хотел было подпись поставить, как умер. Но палец свой он успел отпечатать и это уже была типа подпись. На том свете глава шайки встретился с Люцифером и тот типа сказал ему: «Чтобы сделать то, о чём ты просишь, одной твоей души недостаточно. Ты должен будешь собрать для меня ещё шестьсот шестьдесят шесть душ. Только после этого я смогу тебя воскресить». «А как мне это сделать?» – спросил атаман. «Это уже не моя забота», – ответил ему дьявол. «Это занятие для тебя не в новинку», – говорит – «Ты сам догадаешься, как это сделать. А для этого я превращу тебя в духа, в призрака, но при этом ты будешь выглядеть, как самый обычный живой человек. Ты сможешь менять свой облик, исчезать и появляться, когда захочешь. Я также сделаю призраками твоих людей, но они смогут появляться только ночью. Ты же будешь ходить по земле и ночью и днём. Но ни ты, ни твои люди – никто из вас не сможет покинуть лес, в котором вы все погибли. И будете вы духами до той поры, пока ты, атаман, не достанешь мне шестьсот шестьдесят шесть душ. Таково моё решение и моя воля». Только он сказал последние слова, как вдруг раздался оглушительный гром, засверкали ослепительные вспышки. Атаман зажмурился, а когда открыл глаза, то увидел, что стоит в аккурат на том же самом месте, где совсем недавно валялся трупом. И прикиньте! вот всё, абсолютно всё выглядело так, как будто ничего здесь и не было – ни бойни, ни трупов, ни мяса с кишками – ничего! Офигеть! да? Только ободранная берёза лежит, и трава слегка примята.