Евгений Саржин - Морские люди. Пираты медного века

Все закончилось так же неожиданно, как началось. Внезапно Скел осознал, что земля опять обрела твердость, и крики смолкли. Подняв голову, он столкнулся взглядом с широко раскрытыми глазами приведенного юнца. Кажется, он хотел что-то сказать, но, несколько раз открыв и закрыв рот, вдруг рванулся в сторону росших у пригорка деревьев. Мужчина с жезлом в руке посмотрел ему вслед и яростно закричал.

Он, как и все в Домах, знал, что Черная Матерь иногда гневается. Сказания о её гневе, от которого трясется земля, передавались в их роду издавна. И, когда однажды он отошел от родного селения так далеко, как еще никогда не отходил – больше чем на день непрерывного пути – он наткнулся на место, где жили древние. Вернее, кучи камней, которые от него остались. Древние строили дома, уходившие вверх, а не в землю, и гнев Черной Матери заставил стены и кровлю рухнуть на головы обитателям. Последыш, как и все в роду, знал, что такое бывало… но даже в самом страшном сне не представлял, что гнев земли вызовет он сам.

Хромая, с лукавой улыбкой, позволила довести себя до можжевельника, и первая протянула ему руку, когда он, дрожа от предвкушения, повернулся к ней. Она вытащила костяную застежку, позволив грубой материи освободить смуглую грудь, которой он коснулся так же бережно, как в первый раз мужского оберега… и он уже стаскивал с себя пояс, державший плетеную накидку, когда Хромая вдруг завизжала и ударила его. Несильно, но он, потрясенный, отдернулся, не понимая, что происходит. Она шарахнулась в сторону, материя окончательно упала с её тела, но она подхватила её и выкрикнула клич, которым в Домах зовут на помощь.

И громкий ответ справа показал ему, что они не одни. Кто же знал, что Остроглазая решит в тот день проверить, поспели ли уже можжевеловые ягоды, и оправдает свое имя. И что Хромая заметит её раньше, и закричит, что на неё напали.

То, что она сделала, было нечестно, но не очень удивительно. Когда Остроглазая подбежала к ним, Хромая уже успела прикрыться своей накидкой, и, поминая Черную Матерь, вопила, что Последыш напал на неё и хотел взять силой. Растерянный, он почти не пытался оправдаться, слушая крики её и Остроглазой.

Наверное, ему стоило ожидать этого. Женщины, которые по желанию Черной Матери должны быть отданы в другие Дома, неприкосновенны. Тем более до обряда крови. Юноши из Домов Черной Матери не должны даже касаться их, тем более позволять большее. Конечно, молодым часто горячит кровь безглазый Сим, дух, что живет в их обточенных камешках, смотрит их глазами и заставляет плоть твердеть, а сердце яростно биться – но, когда молодые предаются запретным утехам, то делают это втайне. А их поймали. И все, что Хромой оставалось – кричать, что она этого не хотела, а Последыш напал на неё. И почему, собственно, он рассчитывал на что-то иное? Но все равно было горько.

Впрочем, он не испытывал большого страха. В Домах, обычно, не применялись суровые наказания. Его могли побить палкой старейшины, заставить выцедить немного крови на землю и отлучить на время от общих трапез. В общем, ничего страшного. Но, когда он, взбешенный словами старого Кедра, яростно огрызнулся в ответ, земля начала колебаться. И холодный ужас заполнил его жилы, заставив сначала замереть, а потом опрометью метнуться прочь.

И вот Последыш, дрожа, затаился в зарослях можжевельника – не тех, в которых все началось, можжевельник тут рос повсюду – и, вслушиваясь в окружающие его звуки, ощущал, как рушится привычная жизнь. Черная Матерь, что дала жизнь им всем, проявила свой гнев слишком ясно – как раз в ответ на его слова. Такого не простят, даже если в этот раз все жилища остались целы. Теперь он здесь, исцарапанный и уставший после бега, а дороги назад нет. Как нет её и вперед. На расстоянии дня пути от Домов расположены два поселения – но в одно из них именно и должны отдать Хромую и её сестер, так что надеяться найти там пристанище даже не стоит. А второе – сумеет ли он сейчас его отыскать? И примут ли его местные? А если они тоже почувствовали гнев Черной Матери?

Ничего не придумав, но не слыша вокруг никаких подозрительных звуков, он медленно двинулся между кустами по направлению к ручью. С неба падали вечерние лучи, жара шла на спад, но у него страшно пересохло во рту. Просто подойти к воде и напиться, а потом… С такими мыслями Последыш вышел на узкий просвет, где открывалась полоска травы и прозрачная лента воды – и увидел её. Вздрогнул, готовясь бежать, но в следующий миг замер в растерянности. Женщина, тоже увидевшая его, не убежала, не дернулась, просто молчала, уставившись на него в упор.