Елена Герасимова - Селена. Немного о жизни молодого анимага

А вскоре все семейство срочно перебралось в загородное поместье, чтобы на время избежать пересудов, возникших в высшем свете. Но и здесь девочке не было покоя. И никто, никто не желал ей помочь. Даже родители словно позабыли о ней на какое-то время.

«Они боятся меня и ненавидят, – с горечью думала Сейлина, – будто я больна какой-то очень заразной и опасной болезнью».

– Я не могу выйти к столу, – говорила девочка, когда нянюшка уговаривала ее спуститься в столовую, где трапезничала вся семья.

– Но почему? – удивлялась та.

– Потому что ты не видела, как они смотрят на меня, – отвечала Сейлина, вяло ковыряясь в тарелке.

И старая женщина понимала, что ничем не может помочь девочке. Няне было больно смотреть на страдания малышки, и она баловала ее разными вкусностями.

– Ты не должна этого делать, Элия, – качая головой, говорила Сейлина, каждый раз обнаруживая на своем столе вкуснейшие пирожные или конфеты, принесенные из столовой.

Старая няня всплескивала руками и восклицала:

– А как еще я могу тебя порадовать? У меня такое чувство, что вскоре мы расстанемся и уже навсегда.

Сейлина смотрела на няню и понимала, та не так уж и не права. Да, девочка решила, отныне ей не место в родительском доме, не место в столице, где, казалось, каждый смотрит на нее с осуждением, не место в этом королевстве, где нельзя быть тем, кем ты являешься на самом деле…

– Что ты решила, Сейлина? – спросил ее отец, пригласив однажды дочь в свой кабинет для серьезного разговора.

Девочка глянула на отца, потом на мать, смотревшую на нее с некоторым отчуждением, на бабушку и поняла, они сами от нее уже отказались. Сейлина больше им не родная. И как бы ни было обидно и больно осознавать это восьмилетнему ребенку, девочка уверилась в правильности своего выбора, о чем поспешила сообщить семье.

– Ах! – вскрикнула ее мать и обмякла в своем кресле, потеряв сознание.

– Значит, так ты решила? – протянул герцог Гриллас, окинув дочь (или уже не дочь?) холодным взглядом. – Значит, ты согласна на изгнание?

– Да, так.

Она кивнула, невзирая на рыдания, которые рвались из груди старой герцогини, ее бабушки.

– Это окончательное решение? – спросил герцог, по-новому глядя на стоящую перед ним девочку.

Он даже не думал отговаривать Сейлину, может быть, потому что в глубине души давно догадывался – ее решение будет именно таким. С одной стороны, герцогу было жаль терять любимую дочку, но с другой, он понимал, что это ее жизнь, и только ей отныне нести ответственность за себя и свои поступки. И, невзирая на закон и всеобщее порицание, герцог гордился дочерью, хотя ей не суждено было узнать об этом.

«Жаль, что Сейлине так рано пришлось повзрослеть, – думал он. – В отличие от нее, Афлар навсегда останется капризным и беспомощным ребенком».

– Да, лорд.

Сейлина утвердительно кивнула, глядя строго перед собой, чтобы не видеть расстроенного лица матери, потихоньку пришедшей в себя, и заплаканное лицо бабушки.

Она не хотела видеть их, потому что никто из родителей не подумал вступиться за дочь, отстоять ее право быть магом, невзирая на титул, даже не подумали попросить о помощи короля (тем более, в обществе поговаривали, что молодой монарх более лояльно относится к магам, нежели прежний король). Нет. Взрослым проще было переложить ответственность на детские плечи и сделать вид, будто опечалены ее решением. Но разве Сейлина была виновата в том, что родилась магом? Ей хотелось задать этот вопрос, но девочка знала, взрослым проще будет солгать или вообще проигнорировать ее вопрос, чем ответить честно, чем переложить груз ответственности за своего ребенка на свои же плечи. Зачем утруждаться лишний раз? Ну, была у них дочь, а теперь ее нет. Не велика утрата. Для своей семьи Сейлина перестала существовать.

– Ты предала нас, Сейлина! – закричала на нее мать, хотя ранее такого себе никогда не позволяла. – Бездушная девчонка, ты даже не подумала о том, что будет с нашей семьей.

– Камилла, – упрекнула ее свекровь, – разве девочка в этом виновата?

– Хотите сказать, это моя вина?! – взвилась герцогиня, порывисто вскочив на ноги и едва не опрокинув кресло. – Что теперь с нами будет? Какой позор!

– Это наша общая проблема, и вина тоже общая, – отозвалась бабушка Сейлины, глядя снизу вверх на взбешенную невестку. – И нет ничего постыдного в том, что у девочки открылся магический дар. Вполне вероятно, в вашем или нашем роду маги уже были, поэтому кровь проявила себя. И с этим уже ничего не поделаешь.