Елена Герасимова - Селена. Немного о жизни молодого анимага

– Ты не расскажешь им. Не посмеешь, жалкий трус.

– Нет, расскажу! – ядовито процедил прямо ей в лицо старший брат и толкнул в сторону, проходя мимо. – Ты доигралась, гадкая девчонка!

– Афлар! – крикнула девочка в спину удаляющемуся брату.

– Тебя ждет изгнание, потому что ты ведьма! – обронил он, не оборачиваясь, и поспешно скрылся за деревьями, поскольку был трусоват по натуре и боялся, как бы сестра не бросила ему в спину еще какую-нибудь жутко опасную штуковину.

Это была его победа. Наконец-то, их семья избавится от этой никчемной, избалованной девчонки. Не нужна ему сестра, не нужна. Лучше он будет любимцем у отца, чем эта глупая Сейлина. Афлар, как и всегда, думал только о себе, и его это ничуть не смущало.

Сейлина проводила задумчивым взглядом брата, а потом бросилась к неподвижно лежащему на траве щенку.

– Найло, Найло! – позвала она, поднимая собачку с земли и прижимая его тельце к груди.

Голова щенка безжизненно склонилась на бок, из приоткрытой пасти потекла кровь.

– Ненавижу его! Ненавижу! – глотая горькие слезы, прошептала девочка и вытерла подолом красивого платья испачканную мордочку мертвого любимца. Этот щенок был подарен ей на день рождения.

Сейлину душили рыдания, но девочка понимала, брат непременно нажалуется на нее родителям, как только они вернутся из дворца. И никакая родительская любовь не спасет ее от изгнания. Афлар прав, она ведьма, а таким в старинном влиятельном роду не место. Таков уж был закон в их стране, затерянной на самой западной оконечности мира – среди титулованных особ не может быть магов, ведьм и колдунов. Любой, в ком просыпались подобные «дурные» (как считалось при дворе) наклонности, подлежал изгнанию, независимо от того, насколько привилегированной считалась его семья. Магами могли быть только люди, принадлежащие к более низким сословиям. Сейлина это знала и очень боялась оказаться где-то вне своего дома.

– Нужно что-то делать, – вслух подумала девочка.

Оглянувшись по сторонам и продолжая прижимать к себе маленький щенячий трупик, Сейлина бросилась прочь из сада. Только одно место было ей знакомо, где можно спрятаться, можно не бояться злых учителей и слуг, потому что никто не решался указывать или перечить придворному магу Валендору. Только он смог бы понять девочку и объяснить, что с ней произошло.

– Скорее, скорее! – подгоняла она сама себя, даже не заметив, как пробежала мимо другого брата.

– Сейлина! – крикнул ей вслед Араон, второй по старшинству из четырех сыновей лорда Гриллас.

Но девочка даже не обернулась, казалось, в любой момент она может выпустить из себя что-нибудь опасное и покалечить единственного из всех братьев, того, кто проявлял к ней чуточку больше терпения, кто никогда не издевался. Наоборот, Араон сильно переживал за сестру, будучи старше ее всего лишь на несколько лет, хотя девочка об этом и не догадывалась.

Сейлина пробралась в дальнюю часть парка, куда мало кто из придворных забредал, а если и забредал, то случайно. Здесь, вдали от кипучей дворцовой жизни, уединившись в отдельно стоящей башне, жил придворный маг Валендор. Девочка опрометью бросилась к тяжелой высокой двери и едва не завизжала, когда сзади ее кто-то схватил.

– Тише, Сейлина, это я, – прижав девочку к себе, прошептал Араон. – Что ты здесь забыла?

Развернув сестру к себе лицом и увидев влажные от слез щеки, юноша нахмурился.

– Афлар опять тебя обижал? Это так? – поинтересовался он и хотел, было, погладить щенка Сейлины по голове, но отдернул руку, потому что маленький песик был мертв.

– Что случилось? – набросился он на сестру, предчувствуя неладное. – Не молчи, Сейлина!

– Я… он… убил Найло.

Девочка подняла на брата глаза, полные непролитых слез, и, уткнувшись лицом в собачье тельце, громко расплакалась.

– Ну, что ты? Тише, сестренка, не плач. Афлар ответит за Найло, будь уверена. Он свое еще получит.

Юноша прижал рыдающую девочку к себе и гладил ее по темноволосой голове, пытаясь успокоить. В душе четырнадцатилетнего мальчишки поднялась огромная волна ненависти к старшему брату. Он уже не раз предупреждал Афлара, чтобы тот прекратил изводить младшую сестру, но брат никак не мог успокоиться. Он, словно маленький ребенок, ревновал окружающих к Сейлине и не давал бедной девчонке прохода, всячески над ней измываясь. Араон терпел, надеялся, что старший брат образумится, но, похоже, этого никогда не случится.

– Не плач, сестренка, отец накажет Афлара за все обиды, нанесенные тебе, и за убитого Найло, – на что-то решившись, проговорил Араон и отстранил плачущую девочку, чтобы заглянуть в ее распухшие от слез зеленые глаза. – Пойдем домой, Сейлина, вечером я поговорю с отцом. Пора поставить Афлара на место.