Евгения Паризьена - Любимая зверушка психа

– Стала слишком смелой?

– Хватит строить из себя пуп земли… Ты получил за дело, – хочу открыть дверь, но он лишь хватает меня за шкирку. А дальше прислоняет меня к холодному подоконнику, и уже хотел расстегнуть блузку, как мы увидели ректора.

– Антон, почему вы не репетируете?

– Что вы! Мы уже всё подготовили. Надеюсь, эта бестолочь ничего не перепутает, – отталкивает меня словно хлам, а я всё не могу восстановить своё дыхание. Специально утру ему нос завтра, будет потом локти кусать.

Вечером после ужина, поднимаюсь на чердак, и принимаюсь повторять всё то, что мы с ним учили целых два часа. Болят мыски, пятки, вот скажите, кто придумал эти странные движения. От бессилия ложусь на холодный пол и снова вспоминаю его глаза, бывает миг, когда я теряю дар речи, лишь от одного их блеска. Но такое холодное сердце никто не сможет растопить. Проснувшись в половину пятого утра, я решила примерить костюм, никогда ещё не надевала такие откровенные вещи. Голубое платье с широким вырезом на спине, с пышной юбкой пачкой, а ещё эти бретельки, которые прекрасно расположились на хрупких плечах.

– О Господи! Ада, ты так похожа на свою маму, такая красивая словно принцесса.

– Бабуль, оно точно мне подходит?

– И ты ещё спрашиваешь? Всё забываю спросить, а кто будет твоим партнёром?

– Антон, – руки трясутся, а в голове столько мыслей, знала бы она, что в последнее время я неровно дышу к этому придурку.

– В самом деле? Представляю, как вы сразите всех наповал. Он такой достойный парень.

– Да, прям пушистый одуванчик, – а саму выворачивает после собственных слов.

– Ада, ты вся дрожишь. Так давай настройся перед выступлением, – целует меня в висок, пора ехать в университет.

Антон

– Хватит ржать, – делаю замечание своим халдеям, уже половина двенадцатого, как эта идиотка опаздывает.

– Царь, ты главное не придуши её в танце.

– Как смешно… Ха-ха. Если потом по универу, будут ходить эти дурацкие слухи, что я танцевал с изгоем, всем рожи разобью!

И тут входная дверь открывается и в раздевалку вбегает эта чертова Ада. Клянусь, я остолбенел. Снимает пальто и остаётся в блестящем голубом платье, которое показывало её совершенную фигуру. А когда она поправила свои роскошные локоны, я чуть не поперхнулся.

– Это Луговая? Упасть не встать, Царев, посмотри… – шепчет Рома, а я как голодный зверь рассматривал невинную овечку, которую с удовольствием бы проглотил. Она разговаривает с преподавателем, и смущается, и нервно поправляет бретельку, да я уже мысленно сорвал это платье, а потом распустил её локоны. У меня твердеет член, в крови проснулся страшный адреналин, думает, что сломает меня, ошибается…

– В этой уродине, нет ничего особенного, – иду в сторону кулис, как слышу её цоканье каблуков. Главное держать дистанцию и не показать свою слабую сторону.

– Да не думал, что буду танцевать с чучелом, – специально её оскорбил.

– Что прости? – округляет свои глаза, вблизи они прекраснее, чёрт возьми.

– Ты себя в зеркало видела? Это платье оно же словно из Секод-хенда, – хотел сделать ей больнее, не стану же ей говорить, что она слово звезда, спустившаяся с небес.

– Это мамино… Какая же ты сволочь, Царев! – подходит к зеркалу, а мои глаза уставились на её хрупкую задницу, так бы и нагнул её здесь, и всё то время пока насиловал, вдыхал эти пряди, сука решила окончательно меня добить.

– Ты ещё заплачь… А макияж! – как нашкодившего котёнка подвожу к зеркалу, где в отражении вижу эти глаза цвета топаза, помню, как они блестели, когда она кончала. – Смывай с себя всю эту штукатурку. Возомнила себя красавицей. Запомни, ни одна косметика не скроет это уродливое личико!

Мои пальцы впивается в её скулы, от страха она стала кусать свои губы, да что она творит, это же настолько сильно заводит.

– Мне больно. Убери свои руки… – стонет, а я уже на пределе, хочу её ударить лишь за то, что она слишком красива, а потом трахать как беспощадный преступник. Благо голос преподавателя, спас эту мерзавку, ничего потом с ней расправлюсь.

– А сейчас выступит страстная пара Антона и Ады! – говорит ректор, а я ущипнул её за задницу.

– Перепутаешь хоть одно движение, я твоему зайцу уши оторву.

– А я слабительное тебе подсыплю. Представляю, как король будет носиться по университету с туалетной бумагой.

– Клянусь, как только это выступление закончится, я быстро заткну твой рот, – был я на пределе.

– Испугал, – фыркает, будто почувствовала волю.