Евгения Паризьена - Любимая зверушка психа

– Не делай этого. Я сам её воспитаю.

– Не получится, тебе еще нет восемнадцати. Поэтому этой грязи самое место в детдоме, где ей быстро мозги вправят.

– Я убью тебя, если ты это сделаешь.

– Сынок, а почему такое настроение? Ты ведь можешь всё исправить. Мы можем договориться. Так и быть я её оставлю, но за это мой любимый младший сынок будет работать на меня. Ты понял?

Ада

Слышу, как ветер завывает за окном, и сносит всё с такой силой, что становится не по себе. Ещё секунда две и я встаю, так тяжело открыть глаза, ненавижу понедельники. Разрешаю себе полежать ещё несколько секунд, а зря… Встаю от ужасного рингтона будильника. Не может быть! Уже десять часов. Представляю, как ругались бабушка с дедушкой. Чёрт, ну куда же подевались эти чёрные брюки? Придётся напяливать джинсы, которые я до трясучки терпеть не могу. Надеваю свой дождевик и стремительно подхожу к двери. Но замок заклинил… Поворачиваю ключ, и он там реально застрял, да чтоб его! Замок столетней давности. Никогда ещё так не злилась, а ведь сегодня обещали довольно важный семинар, который не рекомендуется пропускать.

– Ну, давай же! Ты никчемный кусок железа, – дергаю ключ, да так что сломала себе ноготь. Великолепно, надо запомнить этот день. Трясет до невозможности, придётся провести целый день взаперти.

Антон

Специально пришёл пораньше, чтобы встретить эту сучку у самого входа, так её не было ни на первой паре, а сейчас уже двенадцать. Она вообще собирается приходить в универ? Захожу в столовую, чтобы привлечь к себе внимание. Скидываю посуду на пол, да так, что чашки разбиваются вдребезги, плевать, когда я в ярости не могу контролировать себя.

– Где эта чёртова Ада? Я сейчас весь университет подожгу, если она не появится.

– Царёв, как вы смеете себя так вести? У девушки наверняка есть своя причина, это не повод устраивать хаос.

– Правда? Тебя забыл спросить, ублюдина с рыжими усами! Уткнись в свою тарелку, и жри свой суп, – от моего высокомерия профессор русского потерял дар речи, когда я взбешён, мне лучше не попадаться на пути.– Парни за мной. Пора навестить эту суку!

Обращаюсь к своим дружкам, не терпится свернуть шею этой гадине, до сих пор не могу простить её за то, что она сказала своим поганым языком про Мию.

– Царь, какого чёрта? Мы же не будем нападать на неё средь бела дня?

– Я хочу услышать жалкие крики пощады этой уродины. И никто меня не остановит, а если ты обосрался, можешь оставаться, – накидываю свой балахон и тороплюсь на улицу, где ветер раскачивал голые деревья, предвещая о приближении холода.

– И куда нам?

– Орёл, заброшенные дачи. Только приготовьтесь к шоу, сейчас только проверим дома ли бабушка с дедушкой. – Алло, да это Антон. Помните такого? Что случилось? Так вот волнуюсь, Ады не было в университете. Она что простудилась?

– Ой, сынок, мы поехали в город, я торговать, а дед другу решил помочь. Даже не знаю, что сказать, может и правда заболела, – говорит в трубку её бабушка, а наша машина уже проехала знакомые ворота с надписью «Орёл».

– Не волнуйтесь, я тут недалеко. Заеду к вам и проверю, – скидываю вызов, а сам чувствую вожделение.

– Сдалась она тебе, Антон! Больше заняться, что ли нечем?

– Ты на дорогу смотри, пока челюсть не разбил.

– Правда, Царь, у нас на примете есть много претенденток для изгоев, два месяца и сами к твоим ногам приползут и станут твоими зверушками, – говорит мне Ромик, они сидели с Сашей на переднем сиденье.

– Я смотрю вам обоим надо рыло начистить. Я хочу именно Аду… Эта тварь оскорбили меня и она непросто изгой, она сука, которая будет молить меня о пощаде, а потом я её задушу.

– Хочу? Царь, полегче, смотри не влюбись. Тебя вон как трясёт, когда ты о ней говоришь… – Слова одного из друзей настолько взбесили, что я приставил нож к его горлу.

– Повтори, что ты минуту назад сказал про Царя?

– Эй… Да пошутил я… Убери нож, просто это выглядит так, будто ты за неё волнуешься, – чуть не врезался в другую машину, а я тем временем убрал кинжал и стал искать глазами её дом. Пора напугать девочку, как в страшном фильме ужасов.

– Вы поняли, что делать? Облажаетесь, не поздоровится! – выхожу на улицу, впервые меня одолевает бешеный адреналин снова взглянуть в эти глаза, такие же синие, как топаз. Это был самый любимый камень моей мамы. И почему я сейчас об этом вспомнил? Открываю калитку, как эти халдеи идут за мной, от нашего яркого появления, девочка точно нагадит в трусики.