Владимир Карагодин - Пылающий горизонт Юго-Восточного фронта

– Саша, ты бойца с позывным Странник не знаешь?

– Не припомню, а что?

– Сегодня парня «двухсотого» привезли, на ремне – позывной Странник, документов при нём не было, знают только, что из России. Весь день с нами в кузове катается.

– Ну, так, вези его в морг.

– В морг, если документы есть, его же потом похоронят. А как его потом родственники найдут? Ребята, вы Странника не знали? – обратился он к нам.

Но мы, ещё не привыкшие к потерям, стоя возле ворот, растерянно пожимали плечами.

А сопровождающий уже ходил по двору, опрашивал стоявших возле барака бойцов, заглядывал в ремонтные боксы, он, удаляясь от нас, заходил всё дальше и дальше на территорию склада. А где то там, в такой далёкой и стабильной России, его окрики, словно отголоски, чей то далёкой беды, обернутся воплем скорбящей матери, склонившейся над гробом своего сына…

* * *

Столовая представляла собой небольшой зал с длинным столом посередине. Зайдя внутрь, мы обнаружили, что почти все места за столом были заняты. Возле стен стояли автоматы и карабины тех, кто принимал пищу. В соседней комнате находилась кухня, в которой готовили две женщины.

Дождавшись, когда несколько мест освободятся, мы, молча сев за стол, приступили к приёму пищи. Все вели себя скованно, стараясь есть как можно меньше, и только начальник постоянно просил Сосну подать ему чеснока, так как тот из-за своей скромности передавал ему по одной дольке.

На одной из стен, выкрашенных в тёмно-зелёный цвет, какой-то боец маркером нарисовал снайперский прицел. Вероятно, ополченцы изучали снайперское дело, не отрываясь от приёма пищи, так как прицел был нарисован с особой точностью, рядом прилагалась формула: «определение расстояния до цели».

Одна из женщин, стоявшая у плиты, совмещала готовку с разносом тарелок, тем не менее, её красные от усталости глаза, смотрели на нас с заботой и добротой, как будто бы она не чувствовала усталости.

Судя по её ухоженным рукам и изящному маникюру, до войны она не была поварихой, но, когда на её землю пришла беда, она, сделав свой выбор, стремилась накормить каждого бойца, как если он приходился ей родственником, каждый раз спрашивая:

– Ребята, кому добавки?

Разглядывая нарисованный прицел на стене, я увидел на кухне осунувшегося парня, который помогая женщинам, нёс кастрюлю компота.

Толкнув в бок сидевшего рядом Короля, – да так, что он чуть не поперхнулся, я сказал ему:

– Смотри, вот так встреча!

– Какая встреча? – не отрываясь от тарелки с картофельным пюре, спросил он.

– Да оторви же глаза, вон смотри – Бродяга…

Запихнув последний кусок котлеты себе в рот, Король, продолжая жевать, посмотрел на кухню.

– Ну, да и вправду он, – насаживая кусочки сала на вилку, ответил он.

Так и не притронувшись ко второму, я вышел во двор. Торец здания был обложен мешками с песком. Во дворе на старом диване сидел ополченец.

В руках он держал пустой магазин и планку с патронами.

– Никогда раньше не видел, как с помощью планок заряжают магазин, – сказал я ему.

– Здесь ничего сложного нет, – ответил он. – Берёшь магазин в левую руку, а правой присоединяешь к нему переходник так, чтобы загибы вошли в пазы. Затем указательным пальцем нажимаешь на гильзу, пока не войдут все патроны, вот и всё, зарядив магазин, улыбнулся он.

– Ну, спасибо, а ты из какого отряда?

– Из Кальмиуса.

– Необычное слово, не слышал такого.

– Кальмиус – это река, протекающая через Донецк.

– А чем именно вы занимаетесь?

– Отряд у нас не большой, в основном вылазки в тыл противника делаем, сегодня утром только вернулись.

– А чем же вы питаетесь на вылазках?

– Бывает, местные жители помогают, бывает, что-то у укропов отожмём.

После чего он встал, и, докурив, затушил сигарету.

– Ну что, прощай, мои наверно уже все поели.

Сидя на лавочке, я, осматривая свой автомат, записал его номер.

– Ты меня не помнишь?..

Подняв глаза, я увидел перед собой Бродягу, он, улыбаясь, протягивал мне руку.

– Ну, пока склерозом не страдаю, а нам сказали, что тебя по закону военного времени, того…

Присев рядом, он, не отрывая глаз от моего новенького автомата, ответил:

– Когда меня Террорист в комендатуру отвёз, я сутки там, в клетке с алкашами просидел, потом сказали, что на суд повезут. А сегодня утром вот сюда привезли, теперь вот помогаю… – он замолчал, затем, нагнувшись ко мне вплотную, так близко, что его пальцы касались ствольной коробки автомата, прошептал мне: