Андрей Кайгородов - О.С.А. Роман

Консультант кивнул головой, явно не желая разговаривать.

– А-а-а… – вновь продолжил мужчина издеваться над бедным котейкой, – вот эта сколько стоит?

Консультант спросил:

– С какой целью Вы интересуетесь?

В голосе у консультанта явно прослеживались нотки недовольства.

– Я как-то заходил к вам, – враскачку начал мужчина продвигать свою тему, – так-то я художник. Мы сейчас в ЦДХ стоим, выставка там у нас. Вот уходить собираемся. Вы берете на реализацию?

Консультант словно бы нехотя выдавил из себя:

– Нет. У нас много всего.

– У меня недорого, за пять тысяч, – не сдавался художник.

– Да, за пять тысяч, – повторил за художником консультант, – нет, не берем и за пять.

– А почему не берете? У меня хорошо покупают, в разных салонах, – опустился до примитивной лжи мужчина.

– Рад за Вас, – высокомерно произнес консультант, – только у нас плохо покупают. У нас художников в десять раз больше, чем покупателей. Куда? Складировать, что ли? Вообще нет покупателей. А художников у нас хватает вполне, даже с избытком.

Художник ушел. Консультант присел на диван, закинул ногу на ногу, взял каталог по искусству и принялся его листать.

Вошла женщина лет 30-ти.

Консультант посмотрел на нее оценивающе.

– Добрый день, – произнес он стандартную фразу.

Женщина никак на это не среагировала. Консультант потерял к ней интерес и продолжил рассматривать картинки из каталога. Женщина несмело пошла по галерее, внимательно изучая каждую картину, затем подошла к консультанту.

– Добрый день, – вновь произнес консультант, – подсказать что-то?

– Да. Вы ведь покупаете работы?

На лице консультанта появилась ехидная надменная улыбочка.

– Нет.

– Ну, а как же вот это все? – девушка в замешательстве развела руками, указывая на висящие на стенах картины.

Консультант молчал, словно бы не понимая смысла вопроса.

– Это разве Вы не купили все? – девушка показала консультанту на висящие на стенах картины.

На лице консультанта блуждала все та же улыбка.

– Нет.

– А что же мне делать? – в отчаянии задала женщина консультанту вечный вопрос русской интеллигенции.

Консультант, вполне себе образованный молодой человек, продолжил молчать, делая вид, что не понимает, что от него хотят. Если великий и могучий Чернышевский не ответил, так кто он такой, чтобы давать какие-либо разъяснения на подобные вопросы?

– У меня тоже не купите? – уже не надеясь на положительный ответ, спросила женщина.

И тут словно бы спящий внутри консультанта любопытный маленький зверек проснулся. И этому зверьку стало интересно, что это за странная особа, и что она хочет продать.

– А что Вы хотите нам продать? – полюбопытствовал консультант.

– Вы знаете, я художник. У вас, конечно, салон, а у меня такие картины, таких нигде нет. Я сама их пишу, у меня свой собственный стиль. Это…

– Простите, а кто Вы, где учились? – перебил ее консультант.

– Я вообще-то мультипликатор, а училась я во ВГИКе. Но это неважно, у меня, знаете, такая очень интересная живопись, для вашего салона может не подойти. Это точно ни на что не похожее.

– Хотите, я Вам расскажу одну историю, – воспользовавшись тем, что художница перевела дух, вклинился консультант. – Марк Захаров попросил Геннадия Гладкова, чтобы тот написал ему несколько тем для очередного фильма. Гладков потрудился на славу. И когда к нему пришел Захаров, тот показал десять придуманных для фильма тем. Захаров сказал: все беру. И спросил, есть ли еще что-то. Гладков признался, что есть еще одна, но он ее не покажет режиссеру. «Почему?» – удивился Захаров.

«Потому что друзья говорят, что она очень похожа на какое-то другое произведение». На какое другое, Гладков не сказал. На что великий режиссер произнес гениальную фразу: «Послушай, Геннадий, если музыка ни на что не похожа, то она нахрен никому не нужна».

Консультант замолчал, внимательно уставившись на женщину с целью выяснить, какой эффект на нее произвели эти слова.

Но художница оказалась к словам равнодушна, она продолжала гнуть свою линию.

– У меня это… – вновь принялась рассказывать она о своей живописи, словно бы консультант ничего не говорил, – и сюрреализм, и немного импрессионизма, ну и, конечно, модерн, так никто не пишет.

Диагноз был налицо.

– Есть еще экспрессионизм, кубизм, фовизм и другие живописные направления, – сыронизировал консультант.

Женщина засмеялась.

– Нет, у меня этого нет. Сюрреализм – это там такой научный подход, он выявляет потусторонний мир человека. Я Фрейда прочла уже в 12 лет, и Юнга тоже.