Л. Моргун - Истории базы и другие рассказы

– Да ты совсем спишь! – сказал он, подливая мне мадеры. – Я спрашиваю, как ты не боишься ходить по улицам без маски. Здесь же говорят, жутко ядовитый воздух.

– Я привык. А может быть, мутировал … Поживи здесь с мое ..•

– Благодарю, – отвечал он, сердито сверкнув глазами. – Такой участи я и врагу не пожелаю. Я, если хочешь знать, готовился поехать послом на Де Спика, во всяком случае дядюшка сватал меня именно туда. Но для этого нужно иметь два-три года дипломатического стажа. Отработаю их – и поминай как звали. Боже мой! Три года в этой глуши. Ртуть, плебеи да еще эти каракатицы …

– Они прекрасные ребята. Очень дружелюбные и веселые.

– А ты, что? Общался с ними? – заинтересовался Буст.

– А как же? Мы с ними очень дружны.

– Старина! – воскликнул он. – Вот кого мне не хватало для полной укомплектации штата – почему бы тебе не пойти ко мне секретарем по туземным делам?

– Мне? Секретарем?

– А что? Грамотно писать ты, надеюсь, не разучился. Многого пока обещать не могу, но полтысячи в месяц …

У меня голова пошла кругом. На всех моих должностях у папы в порту, как основных, так и совместительских я не зарабатывал и трех сотен, да и от них гроша не видел, ибо и получку за меня получал родитель, а тут, вдруг, сразу и столько … Но подумал я и о том, что на этой должности, сидя взаперти в четырех стенах, не увижу я уж больше родных моему сердцу сопок, не пролечусь с молодняком над болотами, не вылеплю дворца из лишайников, не приму участия в Большом ежегодном Молении … Но поймал лукавый взгляд Конни, смешался, покраснел и… согласился.

Отец сначала не отпускал меня, не подписывал заявления об уходе, потом пригрозил, что уволит за прогулы, но Ламермур надавил на него через Шунброма, и вскоре началась моя деятельность в новом амплуа.

В консульство я заявлялся к десяти утра. Мы завтракали, потом отправлялись прогуляться по поселку, заходили на почту поболтать с начальником, пропускали у него по стаканчику и, нагуляв аппетит, шли обедать в ресторан, где для нас был уже уготован отдельный кабинет. После обеда мы выкуривали по сигаре и шли в зал, где нас уже ждали пивные кружки и свежие газеты, только что доставленные по из радиостанции. После ужина нас на еженощную пульку приглашали Шунбром со своим заместителем Гольцем. И так продолжалось без малого три недели. К концу месяца мы с Конни садились за расчеты и переписывали из гроссбухов комбината данные об основных экономических показателях их работы, которые, впрочем, не баловали нас разнообразием, суммировали количество заболевших и выздоровевших, травмированных и повысивших квалификацию, разносили всю эту информацию по графам и за подписью Ламермура посылали в Центр, который, очевидно, на основании этих данных делал глубокомысленные выводы о неуклонном росте благосостояния Филубриджа. В дни праздников я подгонял к консульству директорский вездеход, привязывал флажки к усикам антенн, и мы с Бустом отправлялись разносить поздравления, состряпанные им накануне. Одно – от лица Интерспейса населению доминиона он вручал директору, другое – от лица населения доминиона Интерспейсу – отдавал на почту. Затем он напяливал поверх скафандра фрак и мы с ним ехали в расположение главного клана драбаданов, где и проживал друг мой Ниф-Ниф. Там мы вручали Вождю двухсотлитровую канистру «царской водки» и новенький 500-вольтовый аккумулятор, и все племя закатывало по такому случаю грандиозное пиршество. Буст хохотал, глядя на это с пригорка. Мне же, откровенно говоря, было неприятно глядеть на то, как туземцы устраивают попойки и драки вокруг наших подарков.

Конни оказалась прекрасной, очень славной девушкой, доброй и работящей. Целыми днями она стряпала на нас, вела текущую документацию, а по вечерам занималась. Она училась на заочном отделении филологического института и специализировалась на инопланетном фольклоре. К сожалению, с этим у туземцев было негусто. Не называть же так воспоминания Вождя о временах, когда они с прошлым Вождем летали между тучами и шальная молния уложила старика на месте. Эту историю он мог рассказывать годами к общему восхищению соплеменников. Конни просила меня отвести ее к вулканщикам и ржавоболотникам, но я и сам их побаивался, уж больно воинственные это были племена. Конни очень нравилась планета. Она и в самом деле прекрасна, особенно на рассвете, когда маленькое, злое, рыжеватое солнце высвечивает своими колючими лучами заросшие мхом равнины; червонным золотом поблескивают на них ртутные лужицы и диковинными фигурами курится бурый туман …