Фарра Мурр - Третья Сила

– За сегодняшний день уже третий раз передают, – заметил Себастьян.

– Значит, вот оно как… Время, как шагреневая кожа, стремительно сокращается, – сердито пробормотал Абрахамс. Радостное настроение улетучилось. Все стали хмурыми, озабоченными, отчуждёнными и через полчаса разошлись.

– Тут что-то не так! – сердито стукнул кулаком по столу Чо Сан.

– Успокойся, дорогой, что подумает гостья… – Су легко дотронулась до плеча Чо.

– Что не так? – не обращая внимания на резкий тон Чо Сана, спросила Пан Линг.

– Прошло уже около года со времени захвата Земли. По меньшей мере половина человечества перелетела на Весту – и что? Где они, инопланетяне? Почему не приезжают?

– Они просто ждут своего часа. Всё покроется «сотами», и они придут.

– Это-то понятно. Но всё равно странно. Странно они ведут себя для захватчиков. Дали людям новую планету. Судя по картинкам, очень даже неплохую. Может быть, получше Земли. Предупреждают тех, кто остался, где и когда будет катастрофа…

– Что же ты хочешь – высокоразвитая цивилизация! Это только в наших фантастических фильмах они жестокие и вероломные. А на самом деле, видимо, ценят человеческую жизнь.

– Они ценят?! Почему же тогда допустили самоубийства? Ведь тысячи людей покончили с жизнью. А сколько погибло во времена всемирной анархии? Прости, Пан Линг, я не хотел…

– Я не знаю ответа, Чо. – ответила Линг. Она сама была не рада, что затеяла этот разговор. Пан зашла к ним попрощаться, потому что Чо Сан со своей женой Су сегодня уезжали. Уезжали, как уехали уже многие тысячи семей, становясь в молчаливую очередь к красным кубам… Пан Линг каждый день проходила мимо и видела ставшую уже привычной картину – вереница людей, прячущих свои лица в воротники и платки, с небольшими котомками в руках. В живой, человеческой гусенице медленно семенят друг за другом сердитые старушки, отчитывающие смирившихся со всем миром стариков, плачущие от страха неведомого дети, и ничего ещё не понимающие, счастливые младенцы в колясках, и и весёлые пьяницы, которым всё равно куда ехать…

Линг оставалась. На то было много причин – и разбитая параличом свекровь, и свежая могила мужа, погибшего в дни мировой анархии. Но главная проблема крылась в ней самой. Она боялась. Боялась неизвестности, непонятного будущего. Чем больше её агитировали радужными пейзажами новой родины, тем больше она боялась. Страх был в её крови. Она унаследовала его от бабушки, которую едва не убили в дни «культурной революции» только потому, что она преподавала биологию в школе; она получила его от своего прадеда, погибшего в японском концлагере во время войны; от деда, утонувшего в реке во время знаменитого заплыва Мао; она всосала его с молоком матери, чуть не погибшей тогда на площади со студентами… Этот первобытный страх, живший в каждой её клеточке, твердил без умолку одно и то же – не верь, не верь, не верь! Сколько раз её обманывали, обещая сказочную жизнь в будущем в обмен на нищенское существование сегодня, и снова обещали, и снова обманывали. Она устала. Устала верить и ждать. Она остаётся здесь, на родной земле. Может быть, поэтому она и пришла сегодня сюда, чтобы увидеть тех, кто не боится…

– Ты знаешь, Чо Сан, – продолжила Линг после некоторого молчания, – меня волнует другое. А что, если это неправда?

– Что неправда?

– Всё неправда. Ведь это как смерть. Люди исчезают в никуда, в неизвестность. И никто не знает, где они, что с ними, живы ли они? Рай это или ад?

– Я думаю, это даже хуже смерти, – вдруг вставила Су, подсев к столу. – Ведь после смерти остаётся хотя бы тело или кости. А здесь ничего.

– Может быть, это к лучшему. Если это смерть, то мгновенная. Раз – и всё. Лучше так, чем задыхаться и мучиться на Земле. Прощай, Линг, нам пора!

Чо Сан решительно встал из-за стола, и они вместе вышли из дома. Су бросила последний взгляд на своё старенькое глинобитное жилище, доставшееся ей от родителей, смахнула слезинку и отвернулась навсегда, крепко вцепившись в руку мужа. Он прав – лучше так, сразу. Лучше. Главное, чтобы вместе. Тогда ничего не страшно. Она твердила себе это как заклинание, идя в ногу с Чо Саном. Красный куб с каждым шагом увеличивался, но Су верила – всё будет хорошо, ведь они вместе, а значит, всё получится. Она подняла глаза и смело посмотрела вперёд. Кто знает, вдруг пришельцы не врут?..

Кэти чувствовала себя неуютно. Живая, едва движущаяся человеческая цепочка, протянувшаяся через всю улицу к красному кубу, поглотила её, сделала своим звеном, но Кэт не ощущала единения с толпой. Наоборот, никогда в жизни ей не было так одиноко. Люди перебрасывались односложными фразами, которые сливались в общий звуковой неумолчный гул, столь же тихий и неторопливый, как движение самой очереди. Девушка вспоминала своё прощание с родителями.