Александр Достерин - Феникс

– Хэ! Курок! Понял, болван? – с деревенским говором вмешался Льюис.

– Остынь Лу-Лу, – сказал Джек, ну кто его тянул за язык. Цагахлер нервно откинул длинную чёлку в сторону. Он терпеть не мог, когда его называли Лу-лу.

– Что ты сказал, урод?

– Я говорю, вы, ребята, все трое, как из плохого анекдота!

В моей голове только и успело пронестись: «Ну, вот и всё…», как Пинтч начал орать все возможные ругательства да так, что уши резало, словно кто-то баловался, катаясь на старой ржавой калитке. Слюна брызгала мне на лицо своей мелкой, тёплой моросью. Лу-Лу и Боб подхватили его раздражённый тон. Я пытался что-то сказать, но в итоге просто стоял с полуоткрытым ртом, пока Джек и эти придурки обменивались знаниями в сквернословии. Во всём этом салате из ругательств я точно различил лишь одну фразу Джека. Он сказал её на порядок громче, словно всё время до этого копил силы:

– Заткни свою пасть, жиртрест! – никогда Джек так сильно не повышал голос. Вроде и просто получилось, а как обидно…

Пинтч замолчал, но лишь на мгновение. Его мелкие поросячьи глазки налились кровью, как два стакана томатным соком. Пинтч сделал шаг мимо меня в сторону Джека, отчего приклад моего «Раптора» мгновенно утонул в его жирной туше. От моего толчка Джексон потерял равновесие и отшатнулся в сторону. Он направил автомат на меня. Щелчок затвора. Такого я ожидал меньше всего.

– Ну что, Росс? Что ты теперь скажешь?

Льюис и Боб последовали его примеру.

– Оу-оу, ребята, давайте остынем! – начал Джек, но, тем не менее, сам направил прицел в сторону неприятелей, как, впрочем, и все остальные.

Ситуация накалилась. Все перестали моргать и высверливали дыры в телах противников острым, как бритва взглядом, выбирая места, куда пуля угодит больнее всего. Об улыбках и шутках все давно забыли. Я понимал – одно неаккуратное, резкое движение и кто-нибудь рискует остаться без глаза, поэтому замер на месте, будто мы играли в статуи. Ствол оружия Пинтча был направлен мне в голову, я чувствовал куда – чуть выше переносицы и ближе к правому глазу. Лоб в том месте зудел изнутри, невыносимо хотелось отвернуться и потереть его рукой.

– Ну же, Росс! Стреляй! – крикнул Пинтч.

– Тебе не выиграть здесь! – всё, что сумел выдавить я из пересохшего горла.

– Пинтч, он прав, их больше… – шепнул Боб.

Лицо Джексона надо было видеть, он вновь оказался на привязи ситуации. Сколько злобы! Она кипела внутри него до того сильно, что его губы пульсировали в такт с сердцем.

– Тебе повезло сегодня, Росс. Тебе и всем твоим щенкам! Но ничего, у меня есть одна идея… Мы уходим, – он мотнул головой, и все трое попятились назад, держа нас на прицеле. Джек успокаивающе прерывисто шипел. Не знаю зачем.

Я целился в тропу ещё пару минут после ухода незваных гостей. Руки. Как же у меня дрожали руки! Аарон и Майк от волнения присели на землю. Воздух будто разрядился. Я никак не мог набрать полные лёгкие. Томми уперся руками в колени и раскачивал головой из стороны в сторону. Только Джек ходил и бубнил, что, ей Богу, в следующий раз он разрядит всю обойму в жирный зад Пинтча. Я опустил автомат и медленно побрёл по тропе в сторону поля Уокера, туда, где некоторым временем раньше и скрылся Пинтч.

– И что теперь? – спросил вслед Томми.

– Домой, – холодно ответил я, не останавливаясь.

До самого дома я аккумулировал все возможные проблемы, связанные с Пинтчем и моим скорым будущим. И что за идея забралась к нему в голову? Можно было ожидать чего угодно. Я боялся неопределённости. Да, наверное, это был страх именно перед ней. За квартал до дома на мою шею упала маленькая, холодная капля. Я вздрогнул от неожиданности – каждую секунду я ждал выстрела в спину. Намечался дождь, мне пришлось прибавить шагу. Оружие я разрядил, лишь когда поднялся на крыльцо…

***

– Дедушка Хьюго, а почему ты не выстрелил? Надо было проучить того толстого мальчишку!

– Наверное потому, Билли, что мне не хватило храбрости… И знаешь, я очень этому рад.

Голограмма огня радостно плясала на экране камина, озаряя комнату сладким персиковым светом, от игры которого становилось легко на душе. Звонкий щелчок дверной ручки принудил Хьюго прервать свои воспоминания. В слабо освещённую комнату ворвался столб бледного искусственного света. Почему-то Хьюго вспомнился запах больничных палат и хлорки. В щели дверного проема показалось угловатое лицо.

– Господа, и о чём же вы тут секретничаете?

– Ах, Патрик, ты меня напугал, сорванец! Всё такой же мальчишка.