Александр Достерин - Феникс

– Тихий, – Майк указал дулом «Шершня» на маленькую дорожку по левой стороне улицы.

Аарон шёл быстро, засунув руки в карманы, он словно нарочно не поднимал голову, стараясь не смотреть на нас, пока не приблизился.

– Зачем пушки?

– Парни, знакомьтесь – это Аарон, – я демонстративно указал на него рукой.

– Чёрт побери, вот последнее имя, которое я бы представил! – воскликнул Джек.

Пока я объяснял всё ребятам, Аарон смотрел в землю, но глаза его будто бы пробивали её насквозь. Он словно заглядывал внутрь себя, моделируя мой рассказ в голове, быть может, он думал и вовсе о чём-то другом. Это было неважно, так как, дослушав меня, Аарон поднял голову, и его глаза вспыхнули неповторимым блеском.

– Ты не сказал мне взять с собой оружие.

– Это была мера предосторожности, – я вытащил из-за пазухи пистолет, который мне подарили ребята, – держи, сегодня обойдёшься этим.

– Пора? – спросил подошедший к нам Томми.

Я кивнул и жестом пригласил ребят следовать за мной. Маршрут мы преодолевали куда медленней, чем это обычно делал я. Но нам не было скучно. Прямо на ходу я провёл инструктаж по технике безопасности. Парни словно не слушали меня, от этого мне становилось обидно, что-то невыносимо жгло в желудке, будто я проглотил килограмм перцев чили. Только Томми слушал очень внимательно.

– Уже представили, как зарядите Пинтчу между его паршивых глазок? – хохотал Джек.

– Наша цель всего лишь запугать.

– А я бы зарядил. И ещё парочку в этих червей – Анкхора и Цагахлера! Пам! И они скулят, как псы!

– Я вообще подумал, а на кой чёрт нам сдался этот Пинтч? Почему бы просто не заниматься любимым делом… – начал Аарон.

– Ну ты дал, Тихий! – в своей резкой манере воскликнул Джек.

– Соблюдайте субординацию. Не шумим, пока не придём на место.

– Да какая к чёрту субординация?! Ты даже звания не назначил, – не унимался Флинн.

– Да, кстати, Хьюго, а у нас будут звания?

Моя голова кипела. Когда вплетаешься в какую-то авантюру да ещё и на главную роль, будь готов отвечать на миллион вопросов одновременно и не сойти с ума.

– Не знаю. Давайте самое простое. Я на правах зачинщика сразу возьму должность… ну, скажем, лейтенанта. Томми будет младшим лейтенантом, ты, Джек, – сержантом, а Аарон и Майк рядовыми.

– Почему этому придурку сержанта, а мне какого-то вонючего рядового?

– Не злись, Майк. Когда в твоей голове прибавится хоть немного мозгов, тебя повысят в звании. Или когда наши ряды подрастут. Так ведь, Хью?

– Пока о нашем отряде ни слова. Никому, Джек.

– Понял. А если молчать, как Томми, дадут младшего лейтенанта?

Томми улыбнулся. Я бесился, но Джек всегда знал, как пошутить, поэтому в итоге я тоже не смог сдержать улыбку.

Мы прошли ещё метров сорок по лесу в абсолютной тишине. Только плавный шум тяжёлых ветвей и шорох пяти пар ног. Под вековыми кронами спряталась тень, она сделала день ещё более мрачным и холодным. До крепости оставалось минут пять. Мы утопали в молчании, пока Джек в очередной раз не нарушил его.

– Хьюго, а как мы назовёмся?

Джек застал меня врасплох, я остановился. Стало как-то невообразимо уютно и приятно, будто я раскачивался на огромных качелях, а потом резко захотелось в туалет. Так бывает, когда, например, играешь в прятки и нашёл укромное место, где тебя никто не найдёт, но едва тебе удастся осесть, как мочевой пузырь предательски начинает зудеть и напоминать о себе.

Я задумался, на несколько мгновений вновь воцарилась тишина, словно в этом лесу оказался я один. Почему-то мне вспомнился наш стол в столовой, серая скамейка с железными крепежами и блестящими болтиками, а затем жирное лицо Пинтча.

– Феникс.

– Феникс?

– Да, как вам?

Лицо Джека изобразило крайнюю степень задумчивости, но потом он в привычной нам манере выдал то, что выдал бы Джек Флинн:

– Чёрт, да это шикарно! Мне по душе!

Остальные утвердительно кивнули. Томми похлопал меня по плечу и пошёл вперёд. Не хватало эпической музыки, где вся медь духового оркестра взлетает на воздух под глубокий и завораживающий ритм сотен тяжёлых барабанов, и это всё будто медленно всплывает на поверхность со дна океана, наращивая напряжение до пика, до последней капли, и, когда эта капля падет, наступает ощущение свободы и опустошения.

Я с трудом перетерпел гордую улыбку. Вдали, между стволами деревьев, рубиновым заревом горела кирпичная стена.

Парни быстро освоили местность по моему краткому инструктажу, который, наконец, всё внимательно выслушали. Мы приступили к подготовке, я принял командование. Пришлось потратить не один час, чтобы как следует отточить строевую, о которой никто из ребят толком ничего не знал. Они выполняли разворот через правое плечо, путали команды… Сначала это было смешно, но когда подобное повторяется несчётное количество раз, даже самые крепкие нервы начнут сдавать. Под конец я смеялся уже над тем, что не представлял, как можно ошибаться в такой простоте.