– Где ваши дети?
Игорь уже осознал, что произошло. Но впервые в жизни он захотел оказаться неправым. В одну секунду он стал похож на разъяренного быка, которого ничто не удержит от нападения, стоит лишь показать ему красный цвет.
Брат молчал.
– Артем, перестань! Я знаю, ты не мог так поступить. Я бы мог. Но ты нет… Ты же не убийца! Верни мне мою часть медальона, и я обещаю, что оставлю вас и ваших малявок в покое! Вы вообще никогда меня больше не увидите!
– Мы оба знаем, что это ложь! – возразил Артем. – Да все это уже не имеет значения! Ты лживый подонок! Из-за тебя я решился на такой страшный шаг.
Вот он, тот самый красный цвет… Игорь заорал:
– Дети остались в доме? Черт! Они остались в доме! – он размахивал руками, и уже все собравшиеся люди слышали его крик. – Вы их убили! Убийцы! Вы оставили детей погибать в этом пылающем доме, а сами спасали свои ничтожные жизни!
Артем собрался с силами, чтобы совершить последний рывок, но голос охрип. К горлу подступил предательский ком. Его затрясло:
– Они погибли из-за тебя, Игорь! Из-за тебя! Ты угрожал им. Ты не оставил бы их в покое никогда! Я не хотел для них такой судьбы!
Артем закричал, в отчаянии упал на колени и ударил кулаком со всей силы по холодному асфальту, покрытому хрупкой коркой льда. На костяшках пальцев выступили капли крови.
– Артем! – Кристина кинулась к нему.
– Какой же ты жалкий! – сквозь зубы прорычал Игорь, свысока наблюдая за несчастным родственником, который находился на грани сумасшествия. – Думаешь, это я обезумел? Да это ты псих! И только по своей глупости ты лишился всего, что тебе было так дорого!
В эту секунду на Морской улице возле сгоревшего дома возникло яркое белое сияние, замерло в воздухе и стало увеличиваться. И молодая пара бесследно исчезла на глазах у всех свидетелей той ночи. Исчез и тот сумасшедший парень в белой пижаме. И свет погас…
От дома не осталось ничего, кроме обугленных разрушенных стен и развалившегося фундамента.
Ворошил снег. Он сливался с серым тяжелым небом, которое уже давно не пропускало солнечные лучи. Мягкий влажный воздух не щадил щеки сонных местных зевак, шныряющих туда-сюда и не знающих, чем себя занять. Мороз покалывал кожу и окрашивал ее в розовый цвет.
Старое село утопало в белом покрове. Детвора бегала по заметенным улицам со счастливыми криками и громким смехом. Ребята кидались друг в друга снежками, девчонки катались на санках или на лыжах. Почти каждый дом охраняли небрежно вылепленные снеговики с оранжевыми носами и лапами из сухих веток.
Возле частного домика из красного кирпича, огороженного невысоким деревянным забором, стояли массивный грузовик и черный кроссовер. Работа кипела полным ходом. Трое мужчин таскали в открытый кузов холодильник, плиту, диван, стулья, шкаф, полки.
– Давай-давай! Еще немного! – командовал один из них, запихивая внутрь деревянную тумбу. – Отлично! Осталось совсем немного. Место еще есть, думаю, управимся зараз.
Он был самый старший среди товарищей, лет сорока на вид, в распахнутой куртке на футболку с латинской надписью « POSSUM FALLI UT HOMO», что означало «как человек я могу ошибаться». На макушке сияла лысина, но ему, похоже, совсем не было холодно. Массивный, упитанный, в меру самодовольный мужчина схватил двухъярусную полку и в одиночку утрамбовал ее в кузов.
Водитель грузовика все время молчал. Он был и ростом меньше, и по возрасту самым младшим. Мужчина старался не утруждать себя, и периодически уходил в сторону, чтобы перекурить и поразмыслить над своими думами. Пару раз он кому-то звонил.
Из красного дома на крыльцо вышла девушка лет шестнадцати, среднего роста, держа в руках картонную коробку, обмотанную скотчем. Морозный ветер развивал ее черные длинные локоны, а ярко-синие глаза заблестели и стали еще ярче в свете дня. Но в них не было ничего: ни грусти, ни радости, ни злости, а только безразличие. Она остановилась на заасфальтированных ступеньках, запорошенных тонким слоем снега, и осмотрелась.
– О, нет-нет-нет! – к ней навстречу поспешил мужчина, тоже черноволосый, со слегка вытянутым подбородком, украшенным легкой щетиной. Он был высокого роста с пропорциональным телосложением. На вид лет тридцати шести. – Жень, я говорил тебе, чтобы ты не хватала тяжелые коробки! Там есть вещи полегче. Эту давай мне!
Он выхватил из ее рук массивную ношу и сам донес ее до черного кроссовера.
Читать дальше