Мила Алекс - Защитник

Но, спать больше не хотелось, похоже, я выспался. Пришлось открыть глаза. Прямо надо мной совсем рядом было голубое небо с редкими облаками. Меня раскачивало на ветру. Я всё ещё сплю или уже умер? Я совсем не чувствовал своего тела, и это меня пугало. Я поднял руку, видел, что она поднялась, но не ощущутил её. Я был лёгким, невесомым. Неужели после этого столкновения с Мраком я, наконец-то смогу летать.

И всё же, где я? Осторожно повернул голову сначала в одну, потом в другую сторону. Рядом со мной в кресле спала мама. Небо над головой, мама рядом и отсутствие ощущений себя. Что это может быть? Наверное, мама почувствовала мои передвижения, потому что открыла глаза. Кресло тут же приблизилось ко мне, мама положила мне руку на лоб, но прикосновения я тоже не почувствовал.

– Как ты? – спросила мама.

Я совсем не ощущаю себя. Двигаться могу, но ничего не чувствую.

– И хорошо. Тебе сильно досталось в этот раз. Ты весь, как один сплошной синяк. Целители дали тебе снадобье, которое позволяет не чувствовать боли.

– А где мы? – спросил я, указав взглядом на близкое небо.

– Мы на Острове Целителей, как обычно, после твоих встреч с Мраком.

– Я так и думал. Что-то плохой из меня Защитник. Мрак жив-здоров, бодр и весел, а я опять лечусь. Почему небо так близко?

– Это потолок так раскрасили, специально для тебя. Теперь здесь на Острове у тебя есть персональный домик. Но хочется верить, что ты не часто будешь здесь бывать.

– И мне хочется верить.

– А твою кровать я специально под потолок подняла и раскачала, чтобы ты поспал подольше. Тебе ещё долго здесь болеть. Мрак тебя сильно покалечил.

– Как ты думаешь, почему он был так похож на Стража? Где он мог взять доспехи? И мечи?

– Столько вопросов и ни одного ответа. Ты не представляешь, Мак, как долго мы это обсуждали. Версий много, но ни одна до конца не объясняет произошедшего.

– Мне тогда показалось, что Мрак сможет пробить стену и ворваться в Альбумиум. Такое возможно?

– Никто не знает, что возможно, когда речь идёт о Мраке.

Я прикрыл глаза, устал говорить. Да, Мрак здорово меня отделал. Но разговор помогал не думать и не вспоминать. Главное – не вспомнить.

– Дай мне что-нибудь, чтобы я заснул.

Мама исчезла, потом появилась опять. Я проглотил противное кислое снадобье Целителей, меня передёрнуло.

И когда я уже засыпал, воспоминание, которого я так боялся, прорвалось. Снова я увидел серое мёртвое лицо Алимиры в ярком свете Альбумиума. Алимиры больше нет. Мрак убил её. Она отдала мне свой меч, осталась беззащитной. А я был занят битвой, спасением своей жизни и не защитил её. Ещё одна потеря. И опять я виновен в смерти того, кто был мне очень дорог.

Наконец-то я выздоровел. Синяков почти не осталось, у меня ничего не болело, самочувствие было удовлетворительным и меня «выписали» с Острова Целителей. Я понимал, что мою битву с Мраком обсудили не раз и не два, пока я болел. И я ничего нового не смогу добавить, кроме того, что Мрак обманул меня, да и всех остальных. Но для чего ему понадобилось собирать всех в Альбумиуме и нападать на меня? По мне, так, слишком сложная схема.

Мне было интересно, кто, что думает по поводу нашей последней встречи с Мраком. И чтобы обсудить её, собрался совет Правителей, то есть, мама, отец, я и правитель Альбумиума.

– Меня чуть не погубило любопытство. Хотел узнать, что происходит в мире Мрака, а нарвался на драку, – начал я.

– Мы все оказались слишком любопытными, – ответил правитель Альбумиума. – Никто не проявил себя умным и дальновидным, даже мы с тобой, – обратился он к отцу.

– Мрак приходил убить меня, но в этот раз у него не получилось, – продолжил я.

– Он не может убить тебя. Он никого из нас не может убить, – сказал правитель Альбумиума. – Мы можем стать его рабами, если окажемся слабее его. Но уничтожить физически он никого из нас не сможет.

– Каким бы сильным ни был воин Мрака, – сказал отец, – он ничего не смог сделать с нами. Никто не погиб.

– Никто не погиб! – воскликнул я. – Он же убил Алимиру!

Имя, воспоминание, которое я пытался загнать далеко, в недоступную память, было произнесено, и я сам сказал об этом. Я снова вспомнил Алимиру, её прямую, неподвижную фигуру, руки, вытянутые вдоль тела, закрытые глаза. Это воспоминание потянуло за собой другое: серый дождливый вечер и девушка, также неестественно прямо лежащая на земле, и смотрящая невидящими глазами в небо. Две непоправимые потери.