– Я готов, – снова повторил я уже более уверенным тоном.
Контракт должен был быть выполнен. Мне не хотелось возвращаться к своей прошлой жизни. Вино, женщины и сугар 2 2 Сугар – самый популярный и самый дорогой имперский наркотик.
занимали все мое время. Я потерял доверие посредников и перестал получать контракты. Если бы не Тавиш, вытащивший меня из этой ямы, я бы давно сдох в какой-нибудь сточной канаве или же собственный орден приговорил меня к смерти за неоправданные надежды и нанесения вреда его репутации.
Я глубоко вдохнул. Мне не хватало воздуха. Воспоминания нахлынули сплошным потоком, но меня почему-то не покидали мысли о том, что это не моя жизнь, а чужая. Может быть из-за того, что я злоупотреблял сугаром? Возможно поэтому мысли в моей голове все время путаются?
– Нужно обойти поместье, – голос Тавиша донесся до меня словно издалека. – Медлить больше нельзя. Идем!
Тавиш бросился вниз по улице, туда откуда мы только что пришли, но уже буквально через десяток шагов свернул в узкий проулок меж домов. Немного пропетляв, мы в конце концов оказались позади поместья сетора. Тавиш негромко постучал в глухие железные врата.
Какое-то время ничего не происходило, но затем мы услышал шаги. Проскрежетал засов и врата слегка приотворились, открывая небольшой проход, в который протиснулась голова стражника в железном коническом шлеме. Он некоторое время настороженно рассматривал нас с Тавишом.
– А, это вы, – наконец хрипло протянул он, шмыгнув при этом носом, а затем отер его рукавом своего грязного засаленного камзола, поверх которого была надета старая кольчуга и потрепанное алое сюрко с изображением золотого имперского солнца с удлиненным лучом в правой части – знаком претории Азара.
Ворота со скрипом отворились, и стражник отошел в сторону, пропуская нас во двор поместья сетора. Тавиш, проходя мимо нерадивого стража, кинул тому небольшой увесистый мешочек. Стражник, поймав его, тут же довольно ощерился в ответ.
– Сетор в главной зале, – сказал стражник продолжая довольно ухмыляться. – Берет уроки музыки. Так сказать, музицирует мать его. Тупой ублюдок не знает с какой стороны браться за арфу, а все туда же. Но вы то ему покажете. Наконец-то мы избавимся от этого идиота.
– Закрой свой рот, – недовольно осадил стражника Тавиш. – Нечего трепаться своим поганым языком, иначе я отрежу его, а затем заставлю сожрать. Ты нас не видел и ничего не знаешь. А когда мы покончим с сетором, ты сделаешь вид, что поражен произошедшим не меньше остальных. Ты меня понял?
– Эм, да господин. Я больше не пророню ни слова.
Судя по бледному виду стражника, было понятно, что тот сдержит свое обещание.
– Ты уверен, что сетор в главном зале? – грубо уточнил Тавиш.
– Ну, по крайней мере, он был там. Об этом мне сказала Массия – служанка. Это было не так давно. Я встретил ее у входа на кухню и…
Паледо знаком дал понять, чтобы стражник замолчал, а затем, махнув мне, уверенно зашагал по неширокой дорожке, ведущей от задних ворот к дому. Имя Массия пробудило во мне что-то знакомое, но я никак не мог уловить нить, связующую меня с этим чувством. Я молча последовал за Тавишом. В шагах десяти от дома мы остановились чтобы осмотреться. Рядом никого не было, а черный вход в дом никто не охранял.
– Идем, – не оборачиваясь, вполголоса сказал Тавиш и быстро направился ко входу. Оказавшись внутри, мы осторожно двинулись вдоль стены длинного коридора и чуть было не попались на глаза поваренку, выбежавшему из кухни с подносом в руках. Нам повезло что тот не повернул головы, а побежал дальше по своим делам.
С кухни доносился сварливый голос повара, ругавшего своих помощников. Он не скупился на слова, а судя по звукам и на щедрые подзатыльники, которые раздавал всем, кто попадался ему под руку. Из его гневных отповедей мы узнали, что сетор действительно находится в главной зале и ждет, когда ему подадут еще вина и закусок.
Миновав несколько коридоров, мы оказались во внутреннем дворике с небольшим прудом в центре. Женщина в приталенном длиннополом платье из синего атласа сидела на одной из лавочек, расставленных вокруг пруда, и смотрела как в воде плещутся пара белоснежных лебедей.
– Дочь сетора, – прошептал мне на ухо Тавиш. – И, кстати, до сих пор не замужем. Для своих лет она очень даже ничего. Если бы не контракт, я, пожалуй, занялся ей.
Плотоядная ухмылка на лице моего товарища заставила меня раздраженно поморщиться. Я подтолкнул в спину засмотревшегося Тавиша. Тот, стряхивая с себя оцепенения, украдкой двинулся дальше. Вновь оказавшись в доме, мы услышали мелодичные переливы струн арфы. Тавиш молча указал на двустворчатые двери в конце коридора, выполненные в виде полуарки. Мы осторожно двинулись к ним прислушиваясь к любому постороннему звуку. Достигнув дверей, Тавиш осторожно приоткрыл одну из створок, заглядывая в образовавшуюся щель, а затем утвердительно кивнул мне. Я, отодвинув убийцу, сам заглянул в зал, дабы лично оценить обстановку. На невысоком табурете в центре зала сидел молодой мужчина с золотистыми вьющимися волосами, доходившими ему плеч и узким с острыми скулами лицом. В руках он держал арфу, но струн ее не касался. Играл другой человек, сидевший напротив золотоволосого к нам спиной. Широкоплечий, с седеющими волосами мужчина, осторожно касался струн арфы в своих руках. Мелодия получалась неровной и часто обрывалась в самом начале. Это был сетор. Почему-то я был в этом абсолютно уверен.
Читать дальше