Натали Якобсон - Дворец внутри кита. Пленники подводного царства

– Я не сказал, что мы будем его обманывать. Мы немножко изменим условия. Вместо принцессы отдадим ему вторую по знатности девушку.

– Но это мошенничество!

– Это политика! – Болдуин хлопнул в ладоши. – Это я должен занимать пост первого министра, а не ты, потому что гениальный план пришел в голову мне.

– Что-то ты слишком заботишься о принцессе Лилофее, – недовольно пробурчал катаринин отец. – Эта милашка вскружила головы всех водяных и земных парней в округе.

– Даже твою? – подколол Болдуин.

– Я имел в виду молодых парней, а не почтенных старцев вроде себя.

– А до меня доходили слухи, что ты планируешь снова жениться.

Катарина напряглась.

– Это все ложь, – отмахнулся ее отец.

– До сих пор предпочитаешь красоту русалок женской? – опять отпустил шпильку второй министр. – Многие знатные коллекционеры Оквилании чуть не разорились на своем увлечении хвостатыми красотками.

– Лучше прикуси язык! – первый министр глянул на ночное море. Он остановился так близко от укрытия Катарины, что мог расслышать ее взволнованное дыхание, но не расслышал. – Так каков твой план? Кого равноценного Лилофее мы можем предложить для союза, объединяющего морскую и земную династии.

– Конечно же, дочь первого министра, – с улыбкой победителя провозгласил Болдуин.

Катарина ахнула и нечаянно пнула ногой шею. Та от испуга прожгла ей туфельку, но увлеченные беседой министры, ничего не заметили.

– Катарина просватана, – возразил первый министр, – за будущего вице-короля Синих островов.

– Он и года не протянет. Так стар! А морской царь будет заваливать твою дочь подарками будущие несколько столетий. Я слышал, водяные обожают красивых земных девушек.

– Но сами они жуткие уроды.

– Какая разница: старый морщинистый герцог или хвостатый водяной с синей кожей и золотыми рогами? Второе даже лучше. К тому же, как будущего родственника морского царя, тебя ожидают неслыханные почести. Представь, сколько очаровательных сирен и русалок подарит тебе в качестве наложниц будущий зять! А о богатстве водяных слагают легенды. Ведь все сокровища затонувших кораблей попадают в их загребущие лапы. Морской царь – богатейший зять во вселенной!

Болдуин говорил так, будто собственными глазами успел повидать этого самого морского царя. Катарина заподозрила неладное.

Ее отец изображал из себя ханжу.

– У меня всего одна дочь! – заламывал руки он. – Как я могу на всю вечность услать ее на морское дно? Ведь она больше никогда ко мне не вернется!

– А если б ты услал ее на Синие острова, она бы к тебе вернулась? – парировал Болдуин.

Отец Катарины виновато прикусил язык.

– Я знаю, что дочь для тебя обуза, но она может спасти нас всех. Кстати, она очень похожа внешне на принцессу Лилофею. Разве только не блондинка, но, думаю, водяному царю она очень понравится. Выдадим ее за него, и больше можно не бояться нападений из моря. Не придется тратить горы бревен, чтобы разжигать костры на берегу для защиты от морского полчища.

– Кстати, почему сегодня костры не зажжены? – забеспокоился отец Катарины.

– Сегодня годовщина смерти королевы и двух ее погибших близнецов. Чтобы отдать должное их памяти, король велел пренебречь осторожностью.

– И это в ночь полнолуния! Удивительно, как войско морген еще не вышло из воды, чтобы маршировать по нашим трупам.

– Вернее, пировать на наших трупах, – уныло поправил Болдуин. – Моргены очень кусачи, и жабры у них острее стали. Но скоро их нападкам придет конец. Мы отдадим положенную их царю дань. Подготовь Катарину. А о свадьбе договорюсь я.

– О свадьбе или о дне жертвоприношения, когда море пополнится еще одной утопленницей?

– Если он сочтет ее подходящей, то не утопит. А Оквилания отдохнет от морских нашествий на несколько столетий.

Отец Катарины был недоволен.

– Как бы свадьба не стала похоронами, – бубнил себе под нос он. – В Оквилании как раз принято хоронить не в земле, а в волнах.

– На самом деле ты грустишь о выкупе за невесту, который ожидал от герцога. Это был большой куш?

– Что?!

– Так, пустое! – отмахнулся Болдуин, когда чуть не дошло до стычки. – Для тебя должно быть важнее благополучие государства, чем твоя родная дочь. Лилофея – единственная живая наследница королевства. Мы должны печься о ней, а не о Катарине.

Голоса говоривших отдалялись. На труп стражника оба министра так и не наткнулись, так они были увлечены обсуждением дел.