Максим Мацарский - Книга 1. «Опасное странствие или покой?». Цикл книг «Живое и мертвое. Мысли и чувства»

Срываем юбочку. Черными чулками с красными стрингами. Срываем их. Перехват между ног, и Венера уже в воде.

– Моя слизистая сейчас сгорит, – ее язычок изловчился выскользнуть.

– И не только она одна, – я сорвал с нее белую блузку. Снял лифчик. Открылись две небольшие малиновые ягодки. Сейчас мы сделаем из них крупнокалиберную клубничку.

Ее правая рука сползла под воду.

– Какой упругий.

Левую ее руку я положил на ее правую грудь, а свою приблизил к ее обнаженным прелестям.

Она устало прижалась ко мне.

– Я готова.

– И я тоже.

– Тогда я пойду? – нерешительно спросила Венера.

Я оглядел ее поспевшие ягодки и подпухшие губки. Теперь я их точно никуда не отпущу!

– Мы еще только начали! – я подхватил ее за бедра и вынес из ванны.

– Сколько сейчас времени? – спросил я полусонным голосом.

– 12 часов дня.

– И много мы вчера свершили? – я повернулся к Венере лицом. В ее глазах играли искорки.

– Сначала мы переместились на подоконник и там я поработала ротиком. – наши языки поигрались друг с другом. – Потом был кухонный стол, и там вы вылизали меня целиком и полностью, особо зациклюсь на нижних губах, – она положила мою руку на свои шарики. – А потом было, как вы выражаетесь, взятие Иерусалима.

– Да, этот момент я помню.

– Вы залили в меня столько сливок, что я до сих пор чувствую их тепло.

– Ну если учесть, что это был первый раз…

– Да вы шутите, – Венера с недоверием посмотрела на меня.

– Ты хоть раз видела меня с женщиной?

– Только с экраном вашего телевизора.

– Какая же ты, однако, пошлячка. И у тебя в те времена не появилось вопросов на эту тему?

– Вы ограничили мой ракурс познания, так что я решила просто особо на этом не заострять внимания.

– Сколько мне лет?

– Девяносто восемь.

– Скажи мне, на сколько я выгляжу?

– Приблизительно на тридцать восемь лет.

– У меня есть морщины или другие изъяны тела?

– Морщины только мимические.

– Я от рождения не урод и не полоумный, гормоны у меня бьют по башне только влет, как ты могла заметить, так почему же я за последние пятьдесят лет ни разу не возлежал с женщиной?

– С вероятностью в восемьдесят процентов, причиной тому является психологическая травма.

– Ты права на все сто, и знаешь, каково ее имя? – Я подождал, пока ее любопытство достигнет предела. – Предательство.

– И у вас никогда не было детей?

– Я сказал про последние пятьдесят лет, но это не значит, что и семьдесят лет назад все было также. Были у меня довольно давно и дети, и любовь, и преданность, но все это рухнуло в один миг.

– Вы сейчас про катастрофу 2045 года?

– Да, я тогда налаживал работу на одном из своих межгалактических заводов, когда эти конченные фанатики из той же шайки-лейки, что и «Свободное движение», произвели серию планетных взрывов, в том числе и на Земле. Однако некоторые люди, в том числе и моя семья, успели чудом эвакуироваться. Я сразу же направился к ним на помощь. Но когда корабль прибыл в место подачи сигнала бедствия, там остались только одни обломки. Скорее всего их всех уничтожил побочный эффект от взрыва, но также нельзя исключать вариант того, что это было целенаправленное действие неизвестных субъектов. Когда же мы направились обратно, то почти сразу один за другим стали умирать члены экипажа. Причину явления удалось быстро выяснить – на корабле была зафиксирована запредельная радиация, которая, возможно, тоже являлась побочным эффектом от взрыва. По непонятной причине выжил только один я, хотя мне тоже пришлось помучиться достаточно долго. С тех пор мое тело не стареет и сохраняет тот же облик, что и в то время. И все еще в моей голове стоит дилемма: это дар или проклятье?

– Я полагаю, исходя из имеющихся у меня данных, что это зависит чисто от восприятия и интерпретации самим человеком полученных им данным, однако, можно предположить, что для вас это событие имело в большей степени положительное значение.

– Для тебя оно точно имеет основополагающее значение, потому что кто знает, возникла ли бы твоя сущность при другом историческом повороте.

– Это само собой разумеющаяся истина. Но очень интересным остается факт того, что вы не сблизились ни с кем из людей за столь длительное время. Неужели психическая травма после тех событий настолько глубоко засела в вашем сознании?

– Нет, здесь далеко не все упирается в область психологии. С теми событиями я уже давно смирился, принципиально решающего воздействия на меня они сейчас не производят. Тут еще есть проблема во внешних факторах и поведении живых существ. Очень много дешевок, шавок и швалей. А те, кто достойны нравственно и входят со мной в близкий контакт, неизменно умирают от различных причин. Проклятие какое-то. Мои дети… Каждый из них будет входить в список самых дорогих пирожочков во вселенной, съесть которые захочет любой. В своей жизни я и так потерял слишком многое, вскрывать старые и образовывать новые раны я не собираюсь. Ты, я надеюсь, не собираешься мне тут мелких орущих комочков подкинуть?