Дамина Райт - Тень чёрного дерева нейге

Лэннери продолжал размышлять. Если о тайном убежище Хранительницы никому не известно, то как Наставницы провожали её туда? Здесь что-то не так. К сожалению, и от Лейзаны юный фей ничего не добился – та развела призрачными руками и заявила, что в её времена обиталище Хранительницы было окутано серым туманом точно так же, как и сейчас. И спрашивать о нём запрещалось под страхом наказания.

– Туман, – повторил Лэннери. Что, если это не красивая метафора, а именно в густом тумане и прячется Хранительница? Додумать эту мысль Лэннери не успел. Его отвлёк странный звук внизу, у пня, а затем хвоя брызнула во все стороны, земля разошлась трещинами, и оторопевший Лэннери, чувствуя, как по лесу поплыла знакомая вонь, увидел длинные извивающиеся корни. Они щупальцами рванулись к юному фею, и не успей он выстрелить и обрубить их, оказался бы в плену.

Отсечённые корни упали, но тут же выросли другие. Лэннери снова и снова резал их лучами; он услышал, как за спиной у него зашевелились Дергилай и Ксилина, и крикнул им:

– Хватайте палочки!

Вспышка луча. Шевелящиеся на треснутой земле древесные щупальца. Новые, взметнувшиеся вверх…

– Рубите их! – велел Лэннери, отбивая атаку. – А я, – он взлетел, – отыщу дерево, которое забралось корнями так далеко!

Разозлённый, он хотел покончить с этой дрянью и отдохнуть, а не искать новый лес или речную долину. Ксилина и Дергилай не стали отвечать – они были заняты, в лесу то и дело звёздами загорались и гасли алые лучи. Не оборачиваясь, Лэннери полетел искать дерево, ставшее причиной боя.

Искать пришлось недолго. Поднявшись ввысь, юный фей увидел на самом краю леса старый, накренившийся ирголь, в отличие от других, не покрытый толстым одеялом снега. Его многочисленные, похожие на взбухшие пальцы корни уходили под землю и беспрестанно вздрагивали.

– Им-при, – медленно приближаясь к ирголю, произнёс Лэннери. Магия дымкой прочертила по воздуху след, и вёл он прямо к старому дереву. На расстоянии двадцати-тридцати крыльев Лэннери прицелился в отродье Мааль, но тут ирголь заскрипел, как живой:

– Стой.

Лэннери недоуменно приподнял брови: он привык к говорящим деревьям, но то были волшебные аргена, золотолист и коэцин, а не подобная мерзость.

– Я – не просто дитя Мааль Запретной. Я – дерево, которое способно прозреть будущее. Скажи мне, чего ты ищешь, – потребовал скрипучий голос.

Лэннери нахмурился. После того, как он разыщет черномага и убьёт, юный фей планировал заключить священный союз с Беатией и найти своих родителей. Но не созданию же тьмы об этом рассказывать?

– Вижу, вижу все твои мысли, – проговорил старый ирголь. – Запомни: что найдёшь ты, потеряешь, но беда твоя обернётся спасением для всего мира. Ты близок к разгадке одной тайны, но ошибёшься в другом. Твоё сердце станет осколком льда…

Лэннери едва не расхохотался. Выдавать за предсказания весь этот набор мутных фраз? Да такое можно сказать любой фее, сражающейся с детьми и сторонниками Мааль – за исключением, пожалуй, последнего. Тёмный ирголь ещё что-то говорил, когда сияющий, удлинившийся, словно клинок, белый луч рассёк его пополам от верхушки до самых корней. Половинки дерева, захлебнувшегося своими же нелепыми пророчествами, свалились в разные стороны.

Лэннери брезгливо ткнул палочкой в ещё живые корни, и вскоре их охватило белое пламя.

– Что найдёшь ты, потеряешь, – пробурчал он себе под нос. – Осколок льда… Несомненно, мудрые речи!

Вернувшись к пню, юный фей обнаружил, что новые корни из-под земли не лезут, и порадовался этому. Дергилай и Ксилина в бою не пострадали и снова улеглись спать, а Лэннери занял своё место и тщетно пытался вспомнить, пришёл ли он к какой-либо мысли насчёт Хранительницы, пока землю не взорвали корни. Увы, голова стала тяжёлой, невыносимо захотелось спать, а не думать, и всю оставшуюся ночь Лэннери боролся с желанием лечь на мох.

Утром он почувствовал жажду, слетел с пня и, набрав снега с ирголевой ветки, сунул его в рот. Снег обжёг холодом и свежестью.

– Что ты там жуёшь? – сонная Ксилина потёрла глаза кулаком. Лэннери выплюнул снег и кисло ответил:

– Ничего.

Он присел обратно на мох, наблюдая за тем, как соратники потягиваются и неохотно встают. При тусклом утреннем свете было видно тёмные круги под глазами Дергилая, и несмотря на сон, фей не выглядел отдохнувшим. Отведя от него взор, Лэннери сосредоточился на жизнерадостно-сиреневых волосах Ксилины: